Квартал Тортилья-Флэт. Консервный ряд (сборник)

Недалеко от котла, на холме, фабрика Гедиондо повыбрасывала и множество широких труб. К концу 1937 года был огромный улов рыбы, фабрики работали день и ночь, и возник жилищный кризис. Тогда-то мистер Мэллоу и начал сдавать трубы на ночлег для одиночек за весьма умеренную плату. Обрывок ковра с одной стороны и просмоленная бумага с другой обращали трубу в удобную спальню, хотя тем, кто привык спать, свернувшись калачиком, приходилось либо менять привычку, либо съезжать. Еще жаловались некоторые, что их будит по ночам эхо собственного храпа от стенок, но, в общем, мистер Мэллоу наладил хорошее дело и был доволен.

Миссис Мэллоу тоже радовалась, покуда муж ее не заделался лендлордом, – и тут она переменилась. Сперва появился ковер, потом умывальник, потом уж лампа с цветным шелковым абажуром. Наконец однажды она на четвереньках вползла в котел, распрямилась и сказала:

– У Хольманов распродажа занавесок. Настоящее кружево, голубая и розовая каемочка, и всего доллар девяносто восемь центов, вместе с гардиной.

Мистер Мэллоу так и сел на матрасе.

– Занавески? – спросил он. – Господи, да зачем тебе занавески?

– Я люблю, чтоб уютно, – сказала миссис Мэллоу, – я всегда, всегда старалась устроить тебя уютно. – И у нее задрожала нижняя губа.

– Послушай! – закричал Сэм Мэллоу. – Я не против занавесок. Я сам их люблю.

– Всего доллар девяносто восемь, – простонала миссис Мэллоу, – и тебе жалко на меня доллар девяносто восемь центов. – Она всхлипывала, и грудь у нее ходила ходуном.

– Ничего мне их не жалко, – сказал мистер Мэллоу, – только послушай, что ты станешь с ними делать, скажи, ради Христа? Окон-то у нас нету.

Миссис Мэллоу все плакала, а Сэм обнимал ее и утешал.

– Мужчина никогда, никогда не поймет чувств женщины, – всхлипывала она. – Никогда не старается поставить себя на место женщины.

И Сэм лежал с нею рядом и гладил ее по спине, пока она не заснула.

Глава IX

Машина Дока подкатила к лаборатории, и Мак с ребятами подсматривали, как Хейзл помогал выгружать мешки с морскими звездами. Вот Хейзл уже зашлепал мимо птичника к Дворцу. Джинсы до самых карманов вымокли в морской воде, а там, где просохли, пошли круглыми соляными пятнами. Он рухнул на раненую качалку (его собственность) и сбросил тапочки.

Мак спросил:

– Ну, как там Док?

– Замечательно, – сказал Хейзл. – Говорит чего-то – ничего не поймешь. Знаете, чего про жуков вонючих сказал? Нет, лучше не буду.

– Значит, настроение мирное, хорошее? – спросил Мак.

– Ага, – сказал Хейзл, – мы триста звезд собрали. Все нормально.

– Может, лучше всем вместе к нему пойти? – сам себя спросил Мак и сам же себе и ответил: – Нет, лучше пойти кому-то одному. Чего его беспокоить.

– А что? – спросил Хейзл.

– Да вот план у нас есть, – сказал Мак. – Я один пойду, чего беспокоить человека? А вы тут ждите. Я мигом.

Мак вышел и враскачку побрел мимо птичника, через железнодорожное полотно. Мистер Мэллоу сидел на кирпиче у котла.

– Как жизнь, Сэм? – спросил Мак.

– Нормально.

– Как супруга?

– Нормально, – сказал Сэм Мэллоу. – Слушай, не знаешь, каким клеем материю к железу приклеить?

В другое время Мака увлекла бы эта задача, но сейчас он спешил.

– Не знаю, – сказал он.

Он пересек пустырь, перешел через улицу и вошел в лабораторию. Док снял капюшон, так как опасности намочить голову, в общем, уже не было, если только не лопнут водопроводные трубы. Он вынимал морских звезд из мокрых мешков и раскладывал на холодном цементном полу. Морские звезды скорчились и сцепились, они любят за что-нибудь цепляться, а в мешке им цепляться было не за что, только друг за дружку. Док выкладывал их длинными рядами, и медленно-медленно они распрямлялись и превращались в правильные, симметричные звезды на цементном полу. Темная остроконечная бородка Дока вся взмокла от пота. Док с некоторой тревогой глянул на Мака. Не то чтобы Мак всегда вносил неприятности, но кое-что он всегда вносил в жизнь.

– Ну как, Док? – спросил он.

– Все в порядке, – ответил Док с сомненьем.

– Слыхали про Филис Мэй из «Медвежьего флага»? Надралась и сама себе зуб в кулак всадила, теперь заражение до самого локтя. Зуб я сам видел. Вставной. Бывают ядовитые вставные зубы, а, Док?

– Боюсь, что все выходящее из уст человеческих ядовито, – мрачно сказал Док. – А у врача она была?

– Пока что ее вышибала лечит.

– Я дам ей какого-нибудь сульфата, – сказал Док и смолк в ожидании бури. Он знал, что Мак не просто в гости зашел, и Мак знал, что он это знает.

Мак сказал:

– Док, вам какие-нибудь животные нужны?

Док вздохнул с облегчением.

– А что? – спросил он на всякий случай.

Мак отвечал задушевно и искренне:

– Сейчас скажу, Док. Мне и ребятам, в общем, нужны деньги, во как нужны. На доброе дело, ну, даже для благородной цели.

– Для руки Филис Мэй?

Мак прикинул эту возможность, подумал и ее отмел.

– Нет, – сказал он. – Нам на другое, поважней. Что ей, б…, сделается? Нет, нам на другое. Вот мы и подумали, может, вам чего нужно, мы вам все наловим и подработаем.

Кажется, просто и невинно. Док выложил из мешка еще четырех морских звезд.