Квартира 302

Взявшись за ручку двери, Генри оглянулся и обвёл квартиру взглядом. Несмотря на события последних дней, на неискушённый взор здесь ничего не изменилось. Если не считать отсутствия света и обвалившегося вентилятора, гостиная сохранилась отменно, и мягкое кресло напротив телевизора по-прежнему призывало к раздумьям на мягком лоне. Фотографии на стенах – лучшие снимки, сделанные Генри, и пара фотокарточек прошлых лет: Генри на своём первом уроке в школе, он же в бакалаврской шапочке с кисточкой. На полках шкафа плотными рядами толпились книги, к которым он так и не притронулся за два года проживания в квартире 302. Наверняка на переплётах скопились килограммы пыли.

Это была моя квартира, с грустью подумал Генри. Место, где он надеялся обрести прибежище от остального мира и спасение от бурного прошлого, когда он полосовал карту Америки красными линиями автострад. Генри действительно любил своё тихое обиталище, как только человек может любить свой дом. Это была его квартира… сейчас она переменилась, находясь в чьей-то невидимой кровавой власти, как всё, что его окружало. Как сам Генри.

Он собрался уйти от неё. На этот раз – надолго. Возможно, даже навсегда. Снова чёрный провал дыры, откуда доносится шёпот мёртвых.

Генри метнул холодный взгляд на дверь выхода, увешанную цепями. Вот оно перед ним – его проклятие, разметавшее на осколки маленькое счастье. Генри откуда-то знал, что если ему суждено выбраться из чёрного туннеля, ведущего вглубь стены, то цепи уже не будут ему преградой. Все замки когда-либо ржавеют, обращаются в железную пыль, со звоном проваливаются вниз. Хотелось надеяться, что ему повезёт и он станет свидетелем этого великого мига.

Но до этого было далеко. Сейчас его ждала темнота.

Он открыл дверь кладовки. Ресницы тут же окропились инеем, и дыхание начало выходить из носа сизыми клубами пара. Из дыры нёсся не просто холод, а лютый мороз, пробирающий до мозга костей. Словно кто-то пытался запугать Таунсенда, заставляя его отступить.

На этот раз у тебя не выйдет, отрешённо подумал Генри, ставя локти на край туннеля, где разграничивались свет и тьма. Детские голоса вперемежку со зловещим шёпотом забивали уши. Он залез в дыру и начал ползти на четвереньках, стараясь ни о чём не думать. Свет кладовки исчез позади, но впереди простиралась та же всепоглощающая тьма. Как змея, выпускающая ядовитое жало, появилась мысль, что это ловушка, на этот раз не будет никакого выхода из туннеля и ему предстоит вечно проталкивать своё тело в этой холодной трущобе. Но огонь паники не успел разрастись – свет, вспыхнувший мощным прожектором далеко впереди, развеял сомнения. Генри пополз быстрее, всем телом, всей душой чувствуя необратимость момента. Искрящееся море света быстро приближалось, заливая стены туннеля, и Генри с почти эйфорическим облегчением предался его ледяной приветливости.

5

Отвратительные чавкающие звуки раздавались прямо над головой вкупе с чьим-то тяжёлым сиплым дыханием. Мощный свет бил в глаза, ослепляя сквозь сомкнутые веки. Генри рывком сел, сбрасывая оковы холода на суставах. В первые секунды всё вокруг казалось подёрнутым плёнкой вуали. Когда в глазах прояснилось, он увидел ножки металлических столов, отливающие стальным блеском.

Где я?

Странные звуки продолжались. Они шли из-за тонкой зелёной ширмы. За ширмой светила яркая лампа, источающая лучи с ядовито-зелёным оттенком (такой свет вселял в Генри священный ужас со времён первого посещения стоматологического кресла). И в этом сиянии на ширму отбрасывалась тень – силуэт человека, склонившегося над чем-то бесформенным, сжимая в руке… нож? Нет, скорее, скальпель. Напоминало операцию или вскрытие, но слыша шумное прерывистое дыхание «хирурга» и видя тень сладострастно трясущихся рук, Генри в этом засомневался.

Хрум. Он с трудом сдержал вскрик, когда человек за ширмой поднял свободную левую руку и резко погрузил её в то, что лежало перед ним. Опять влажное чавканье, на ширму брызнула кровь, осевшая чёрными точками. Господи, что он делает?..

Человек повернул голову к Генри. Теперь он видел силуэт «хирурга» не в профиль, а спереди. Что-то показалось ему знакомым в этих прямых волосах, падающих на плечи, но мысли в голове упрямо не хотели шевелиться. Впрочем, «хирург» помог Генри в этом деле, сорвав ширму одним движением руки.

Синий плащ человека был весь в тёмно-бурых брызгах – от полы до ворота. Кровь попала и на лицо, спокойное и безмятежное. «Хирург» смотрел на Генри почти доброжелательно, лишь плотно сжатая линия губ выдавала в нём раздражение. Человек, который стучался к Айлин за минуту до кровавой расправы. Он же указывал на её окно из квартиры Ричарда. Два человека с любопытством смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем взгляд Генри украдкой не скользнул на то, над чем работал «хирург». Вот тогда он не выдержал и прижал ладонь ко рту, сглотнув слюну.