Читаем Квартира в наперстке полностью

Когда вы лежите в кровати, в комнату может войти кто угодно; но вас все равно не видно. И места вокруг больше. Я использовал пока далеко не все возможности этой системы. Представьте себе, что я мог бы устроить все это над письменным столом, то есть ниже уровнем (в конце концов, за письменным столом ведь всегда сидят), а значит, с меньшими затратами. У меня аж дух захватывает. Но это еще что по сравнению с тем, что я действительно устрою над письменным столом.

Лазить вверх-вниз по лестнице — приятная разминка. Да и комната сверху отлично выглядит. Опять-таки до потолка можно рукой дотронуться — тоже очень даже уютно.

В принципе, если поставить письменный стол под кровать, то это решит проблему человека, работающего ночью, в то время как его дражайшая половина спит; и свет ей мешать не будет.

Это и есть главное. А остальное — уже мелочи. На цоколе можно разместить уйму всяких предметов. Например, к угловым столбам вы можете подвесить кактусы в горшочках или корзину с пластинками, которые часто крутите, или устроить дополнительную вешалку для одежды, или еще что другое.

Мне могут заметить, что убирать постель на весу неудобно. Для вас неудобно, но не для меня. Вам не приходило в голову, как это в течение стольких веков никто не додумался изменить порядок, который заключается в том, чтобы разваливать вечером то, что придется складывать утром? Я придумал такую штуковину, как перманентная постель. Нижняя простыня всегда тщательно заправлена, а верхняя всегда свободна. Застилать кровать приходится один раз в десять-двенадцать дней, когда белье меняешь. Это ли не достижение?

На днях Одиль мне заявила:

— Дорогой, надеюсь, ты не рассердишься… Дело в том…

— В чем, душа моя?

— Мне кажется… В общем… О дорогой, поклянись, что не огорчишься!

Взгляд мой зажегся зеленым огоньком понимания, и я заключил мою нежную Одиль в объятия.

— Радость моя, — сказал я, — надеюсь, у нас будут близнецы… В конце концов, чего стеснять себя, когда кругом места навалом?

Я уже кое-что придумал, но вам пока не скажу. Мой мозг так и кипит. А эти их выставки хозяйственных усовершенствований!.. Да это же курам на смех!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вдребезги
Вдребезги

Первая часть дилогии «Вдребезги» Макса Фалька.От матери Майклу досталось мятежное ирландское сердце, от отца – немецкая педантичность. Ему всего двадцать, и у него есть мечта: вырваться из своей нищей жизни, чтобы стать каскадером. Но пока он вынужден работать в отцовской автомастерской, чтобы накопить денег.Случайное знакомство с Джеймсом позволяет Майклу наяву увидеть тот мир, в который он стремится, – мир роскоши и богатства. Джеймс обладает всем тем, чего лишен Майкл: он красив, богат, эрудирован, учится в престижном колледже.Начав знакомство с драки из-за девушки, они становятся приятелями. Общение перерастает в дружбу.Но дорога к мечте непредсказуема: смогут ли они избежать катастрофы?«Остро, как стекло. Натянуто, как струна. Эмоциональная история о безумной любви, которую вы не сможете забыть никогда!» – Полина, @polinaplutakhina

Максим Фальк

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее