Квартира в Париже

– Я – я ищу Бена. – Она говорит с сильным акцентом, но не французским. Может быть, восточноевропейским – твердый звук «Л». – Он не отвечает. Он сказал мне – в случае, если это очень важно – прийти в квартиру. Прошлой ночью я слышала, как ты спрашивала о нем. На улице.

Должно быть, это было, когда я впервые подошла к зданию, и тогда на миг мне показалось, что я увидела кого-то, притаившегося в тени за припаркованной машиной.

– Это была ты? За машиной?

Она ничего не говорит, и я полагаю, что этого уже и так достаточно для ответа, который я надеюсь получить. Иду к ней. Она отступает назад.

– Почему? – спрашиваю я ее. – Почему ты ищешь Бена? Это так важно?

– Где Бен? – вот и все, что она спрашивает. – Я должна поговорить с ним.

– Именно это я и пытаюсь выяснить. Думаю, что-то стряслось. Он исчез.

Это происходит так быстро. Ее лицо бледнеет. Внезапно она выглядит такой напуганной, что я чувствую, как меня пронизывает дрожь. Затем она ругается на другом языке – звучит как «курва».

– В чем дело? – спрашиваю я. – Что тебя так напугало?

Она мотает головой. И отходит на несколько шагов, чуть не споткнувшись. Затем разворачивается и торопливо идет в обратном направлении.

– Подожди, – говорю я. А потом, когда она уходит все дальше, я кричу ей: – Подожди! – Но она убегает. Я спешу за ней. Черт, она резвая – эти длинные ноги, а я чуть выше полутора метров. Да, я тощая, но не подтянутая. – Стой – пожалуйста! – Я пытаюсь докричаться. Я догоняю ее на более оживленной улице – люди оборачиваются, смотрят на нас. В последний момент она сворачивает налево и с грохотом спускается по лестнице в метро. Пара, которая поднимается по ступенькам, держась за руки, в тревоге расступается, чтобы пропустить ее.

– Пожалуйста, – кричу я, сбегая за ней по лестнице, задыхаясь, чувствуя, что двигаюсь как в замедленной съемке, «подожди!».

Но она уже преодолела лестницу. К счастью, есть нерабочие ворота, которые оставили открытыми: я бросаюсь за ней. Но добравшись до развилки, я вижу, что одна дорога ведет к поездам на Восточную сторону, а другая – на Западную, и тут до меня доходит, что я понятия не имею на какой она стороне. Пятьдесят на пятьдесят: и я выбираю правый путь. Тяжело дыша, я спускаюсь на платформу и вижу, что она стоит на противоположной стороне. Черт. Бледная, она смотрит на меня.

– Пожалуйста! – Я кричу, пытаясь отдышаться. – Пожалуйста, я просто хочу поговорить с тобой…

Люди оборачиваются, таращатся на меня, но мне плевать.

– Жди там! – кричу я. Резкий порыв теплого воздуха, рев приближающегося поезда в тоннеле. Я взбегаю вверх по лестнице, вверх по мосту, ведущему на другую платформу. И чувствую грохот поезда, проходящего подо мной.

Спускаюсь бегом по другой стороне. Не могу ее разглядеть. Люди набиваются в поезд. Я пытаюсь войти, но вагон переполнен, в нем слишком много народу, и многие возвращаются на платформу, чтобы дождаться следующего поезда. Когда двери закрываются, я вижу ее красивое лицо – бледное и испуганное, оно смотрит на меня. Теперь поезд трогается с места, с грохотом скрываясь в тоннеле. Я окидываю взглядом табло с маршрутом: до конца ветки осталось пятнадцать станций.

Связь с Беном, зацепка – ну наконец-то. И все же у меня ни малейшего шанса понять, куда она направляется, где она может сойти. Вероятнее всего у меня нет шанса когда-нибудь снова увидеть ее.

ДЖЕСС

Я включила весь свет в квартире. Зажгла каждую лампочку. Даже поставила виниловую пластинку на роскошный проигрыватель Бена. Пытаюсь победить панику, и в голову не пришло ничего лучше, кроме как врубить свет и музыку. Когда я вошла в дом, было так тихо. Подозрительно тихо. Как будто за дверями, мимо которых я проходила, никого не было. Будто само место прислушивалось, чего-то выжидая.

Теперь, когда я внутри, все совсем по-другому. Раньше это было просто чувство, которое я не могла распознать. Но теперь я слышала конец голосового сообщения. Теперь я знаю, что Бен был напуган, и он был не один в квартире.

И мне не дает покоя та девушка. Это ее выражение лица, когда я объявила, что считаю, с Беном что-то случилось. Она была напугана, но в то же время казалось, что она этого ждала.

Внезапно до меня доходит, что я здесь как на витрине, меня могут увидеть из окон других квартир. Я захлопываю массивные деревянные ставни. Еще лучше. Когда-то здесь определенно висели шторы: я замечаю, что все кольца на карнизе сломаны, будто в какой-то момент с них сдернули занавески.

Я не могу просто сидеть здесь и без остановки прокручивать все в голове. Может быть, я упускаю что-то еще. Что-то, что даст ключ к пониманию случившегося.

Я наклоняюсь и заглядываю под кровать. Перебираю рубашки в гардеробе Бена. Роюсь в кухонных шкафах. Отодвигаю его стол от стены. Бинго: что-то выпадает. Что-то зажатое между стеной и ножкой стола. Это блокнот. Один из тех дорогих, в кожаной обложке. Как раз такие были по душе Бену.

В блокноте пара заметок, напоминающие обзоры ресторанов и тому подобное. Затем, на страничке ближе к концу я читаю: