Квартира

Дальнейшее его поразило гораздо больше, чем известия о сбежавшем «Губкине». Лида перешла к личным извинениям перед Павловым. Она писала, что Артем оказался совсем другим человеком, когда они узнали его поближе. Вовсе не сухим прагматичным циником-адвокатом, а чутким, порядочным и добрым. Для адвоката его уровня компетенции и знаний это было даже опасно. И чем больше радовался Николай такой удаче, тем сильнее задумывалась Лида. Обобрать, попользовать и объегорить циничного делягу-юриста считалось делом принципа для мошенников их разряда. А вот трогать честных и добросовестных трудяг не прибавляло им чести. Она почти влюбилась в него, хотя в основном умело изображала такую симпатию к Артему.

— Тоже хороша… спаси ее господь! — сквозь зубы проурчал Артем.

Мама покачала головой. Василиса Георгиевна больше, чем он, доверилась Лиде и даже полюбила ее и дочку. Об этом написала и Лида. Она искренне извинялась перед мамой Артема. Ей было действительно стыдно. Она подбирала слова и не находила, снова и снова выписывая лишь «Простите», «Простите!», «Простите!!!».

— Ладно, хоть перед тобой этой… прости ее господи… стыдно. Как она могла тебя-то обманывать? — возмущался глубоко уязвленный Артем. Он был унижен профессионально и оскорблен по-человечески.

И, наконец, Лида рассказала о главном. Естественно, без активного участия неких чиновников Губкин не смог бы и шагу шагнуть, а не то что квартиру выбить, приватизировать и продать в один присест. История появления этой сладкой парочки в квартире Артема была основана на хитроумном плане, который придумал… Александр Дмитриевич Жучков — родной дядя обычной брянской девчонки Лиды Губкиной.

Артем, не веря глазам, перечитал признание снова.

Жучков и выбрал квартиру Павлова-старшего как беспроигрышную цель со всех сторон. Заселили Губкиных с помощью купленных приставов. Но и это не было последним из сюрпризов для Павлова-младшего. В конце письма Лида сообщила, что ее лучше не искать. Потому что она возвращается к себе на родину в Омск и навсегда оставит ремесло, к которому ее пристрастил «Губкин». Последнее откровение состояло в том, что Лида объяснила свое странное поведение вчера вечером, когда Павлов рассказывал о своих «подвигах». И заключалось оно в следующем: