Квартира

— Государь — это государство. Мы ведь все равно верим в доброго царя. Это традиция. Это в крови. Ну, так и не надо гнать из себя вполне естественное отношение к власти. Если мы не будем в нее верить, то превратимся в анархистов и посеем хаос. Но если власть не будет нас слушать, то и она пожнет бурю! Поэтому еще раз говорю, напоминать власти о наших проблемах надо! И законодательной, и исполнительной, и президенту.

Артем оглядел ряды столов читального зала и спохватился:

— Ах да, забыли про судебную. Но с ней тоже можно выстраивать диалог.

— Какой еще диалог? — выкрикнула женщина из третьего ряда. — Вы от жизни оторвались, Павлов! Суды на нас плюют. Им важнее толстосума защитить.

— Олигархи и богачи их скупили на корню! — поддержал ее мужчина профессорского вида в очках и с бородкой клинышком.

— Нет правды в наших судах! — вступил в общий разговор Станислав. — Это Шемякин суд! Басманное правосудие!

Артем поднял руку, но Стасу еще было в чем его обвинить:

— Это только на экране, Павлов, можно народ дурить! Нет справедливости в суде. Нет!!!

Артем терпеливо дождался, пока лидер выскажет все, а основные крикуны успокоятся, и… перешел к примерам:

— Не хочу хвастать, но все же придется. Сегодня я выиграл дело девушки из детдома. Она, как и все выпускники, получила квартиру. В хорошем районе. Очень хорошем районе. Оказалось, что в городе действует отлаженный механизм отбора таких квартир. У беззащитных подростков разными способами отбирают жилье. Кого-то сажают на иглу, кого-то спаивают. У кого-то выигрывают в карты. Но самая простая схема и самая подлая — через суд. Все знают, что по новому Жилищному кодексу можно человека выкинуть из квартиры?

— Не может быть! На улицу? Это как же?

— Может! Может! Бомжами людей делают! Гады!

— Знаем? Мы сами такие! — В центре зала встал крупный мужчина и потянул за руку хрупкую девушку с испуганными глазами. — Нас выселили уже. Сперва обобрали эти жлобы-девелоперы, а теперь родное государство выкинуло на улицу. Долг, видите ли, они нашли за водоснабжение! Вода! За деньги!!! Сволочи!!!

В зале снова поднялся гвалт, и Артем поднял обе руки. Он не сдавался, а просто просил слова. Обворованные и обманутые дольщики обладали колоссальной энергией, и перекричать их было нереально… пока сами не захотят услышать.

— Так вот. Ее выселили. Придумали долг. Задолженность была, но ее никто не собирался с нее получать. Наоборот, прятали, замалчивали. Цель другая была — квартиру оттяпать. И оттяпали. По суду. Внешне вполне законно. Так вот, кассационная инстанция отменила это решение. Признала его незаконным. Девушке вернули квартиру. Представляете? Значит, есть все же суд! Есть возможность найти правду! Добиться справедливости! Право любит недремлющих. Запомните!

— И что теперь делать? В суд идти? Скажи, Павлов! — раздались крики с разных мест из зала.

Артем кивнул и выдержал минутную паузу.

— Я скажу, что делать. Я мог бы сказать: вперед! Забирайте недостроенные квартиры! Создавайте кооперативы! Товарищества. И достраивайте, ремонтируйте, заселяйтесь!!! — Артем повышал и повышал голос.

Люди заволновались еще сильнее. Многие повскакивали с мест и тоже стали вторить оратору:

— Давайте, братцы! Правильно! Мы же можем!

— Отберем у них наши квартиры! Силой! Не отдадут — отберем!

— Вперед на стройку!!!

— Товарищи! Тише! Дайте ему досказать. Он что-то еще хочет предложить!

Это за адвоката вступился Стас, и маневр лидера актива в конечном счете был рассчитан на посрамление Павлова. Казалось, еще секунда, и адвокат скатится до анархической риторики, а значит, и политической смерти, и Стас намеревался этому помочь. Но люди за библиотечными столами, подчиняясь лидеру, затихли, а для Павлова это было главным.

— Спасибо, Станислав, вы по-прежнему авторитетный руководитель актива, — кивнул он и повернулся к залу: — Так вот! Я сказал, что мог бы вас призвать к таким действиям. Но это ложный ход!

Стас непонимающе моргнул, а в зале на мгновение наступила тишина — мертвая. Такого обмана ожиданий здесь не переживали давно…

Выборы

Артем не желал дожидаться мгновения, когда зал взорвется возмущенными воплями, а потому вложил в следующую фразу всю экспрессию, на какую был способен:

— Да, это был бы ложный ход! Ибо, как только вы встанете на путь самозахвата, вы станете вне закона, а государство будет вправе применить любую силу. Вплоть до уничтожения при сопротивлении. Не к этому я вас призываю. Не к этому!

— А к чему же? — ехидно поинтересовался Стас.

Но Артем уже владел вниманием зала, а потому отвлекаться на Стаса не мог.

— Есть три пути. Но прежде я хочу спросить: вы готовы идти со мной? — Он раскрыл объятия, как бы показывая: «Подходите! Я помогу вам!»