Квартира

День прошел строго по плану: избавившись от необходимости смотреть в глаза Ковтуну, Артем приехал к сенатору Кнышу, и они внимательно, пункт за пунктом просмотрели все новые документы, касающиеся обманутых дольщиков, и признали, что все не так хорошо, как хотелось бы. Многие уже встали на учет в префектурах — мгновенно, а кое-кому дали жилье, но процесс тут же затормозился.

— На местах так оно и будет, — обреченно махнул рукой сенатор. — Приближенным к власти что-то еще компенсируют, а остальным…

— И на кого можно надавить? — поинтересовался Артем.

Кныш почесал переносицу.

— Тут наскоком не возьмешь. И не такие благие пожелания в Сенате топили… Нам с тобой, Артем, Систему создавать надо так, чтобы никто от исполнения отвертеться не мог.

Все опять упиралось в закон, точнее, в недостаток правовых норм. Россия снова пошла непроторенным путем, просто потому, что таких масштабов мошенничества с жильем не переживал, кроме нас, никто. Соответственно никто не был вынужден лечить такие масштабные социальные раны.

Многое упиралось и в банальную правовую неграмотность. Главная беда была в том, что дольщики, совершая многотысячные сделки, экономили на элементарном юридическом сопровождении! И ладно бы, пожалели штуку баксов на хорошего адвоката; многие не удосужились даже получить простейшую юридическую консультацию ценой в пятьсот рублей! Результат: обманщик прав, а обманутому попросту нечем крыть — он ведь сам весь этот юридический ужас подписывал, за руку не тянули…

Выйдя от Кныша, Артем снова попытался дозвониться до Звездной, но девушка или потеряла телефон, или, говоря по-простому, «обрубила хвосты». И, как обычно в последнее время, Артем снова задержался в офисе и приехал домой уже в полной темноте. Принял душ, легко поужинал и сел читать отца. «Право на жилье» — так назывался целый раздел, написанный почему-то зелеными чернилами.

Стиль этого раздела несколько отличался от первых заметок. Он более походил на эссе — видимо, отец искал подходящий стиль для восприятия потенциальным читателем его рассуждений. А возможно, просто выбрал удобную манеру.

«…В эпоху строительного бума, а значит, и неизбежного надувания финансового пузыря, недвижимость стала самым выгодным вложением, — фиксировал очевидное папа, — но, как и положено любой финансовой пирамиде, она зашаталась и рухнула…»

Артем, соглашаясь, кивнул. Странным образом, строительные бумы чаще всех остальных кончались как раз большим обрушением финансовых планов инвесторов. Классическим стал пример американского тропического чуда Майами, штат Флорида. Именно здесь, на уникальной косе, в начале двадцатых годов затеял гигантское строительство Карл Грэхам Фишер. Сто миль узкой полосы между океаном и заливом постепенно превращались в удивительный курорт. На память о жизни и деятельности великого архитектора самый красивый остров назван Фишер Айленд…

«А кончилось лопнувшим финансовым пузырем…» — цокнул языком Артем и снова углубился в текст.

«На обломках кое-как удержались продажные чиновники, выдавшие подряды, разрешения и лицензии. Вокруг разбросало девелоперов, которым, кроме авторучки и табуретки, из которых состояло большинство их контор, терять было нечего. А разбором обломков рухнувшей пирамиды не спеша занимаются малочисленные строители, у которых еще остаются средства и стройматериалы. И всем уже ясно: построенного жилья не хватит даже на сотую часть вложившихся в него граждан…»

Артем покачал головой: так оно и бывает.

«Видимо, недаром слова «жилье» и «жулье» так хорошо рифмуются в нашем языке, — съязвил отец. — ЖИЛЬЕ — ЖУЛЬЕ. Всего одна буква отделяет липкоруких мошенников от конституционного права…»

— Все так, папа, — согласился Артем.

«Почему это стало возможным? Как столь важную отрасль заняли люди без образования, биографии и знаний?» — ставил отец жирный вопрос и сам же на него отвечал — страница за страницей.

Старый закаленный дипломат остро переживал разорение граждан, а главное, он как предчувствовал все то, что будет происходить с его сыном. Выводы, которые Артем еще не успел сделать, его отец вывел четко и ясно. Он даже обозначил тех, кто, по его мнению, был повинен в разразившейся жилищной катастрофе, и, увы, снова зашифровал их рядами ничего не говорящих непосвященному букв. И только фамилию бывшего одноклассника Егора Ковтуна — уже в совсем недавних записях — отец написал как есть.

«…Старый вояка, призванный в народное хозяйство, когда-то был принципиальным и неподкупным, — вспоминал папа, — но и его отравила алчная атмосфера столичного девелопмента… Но хуже всего то, что решить проблемы остановившегося производства, исправить экономические модели и даже преодолеть финансовый кризис гораздо проще, чем преодолеть разруху в сознании и неукротимую жажду наживы в крови отечественных девелоперов. Все эти: С.П., Е.Б., В.Д., З.Д., В.Р., П.Я. — алфавит тщеславия и рвачества! Тех, у кого нет миллиарда, всех посылают в жэ!!! Где это видано?