Квартирный вопрос

Он смотрел очень серьёзно, снова кинул быстрый взгляд на цветы, затем испытывающе взглянул на меня, и вдруг рассмеялся.

— Сам дурак, — проворчала я, проходя мимо него.

За завтраком Глеб постоянно на меня поглядывал. Я, пытаясь выпустить пар, напекла оладий, а чтобы хоть чем-то Мартынову досадить, добавила в тесто тёртой моркови. Но он даже бровью не повёл, лопал оладьи и на меня посматривал.

— Да ладно, не переживай ты так, — сказал он наконец.

Я приподняла одну бровь и посмотрела на него якобы непонимающе. Глеб усмехнулся и вытер руки салфеткой.

— Хорошо, я молчу.

— Вот и молчи, — согласилась я.

Он выразительно закатил глаза, шлёпнул на тарелку ложку сметаны и снова занялся едой. Я начищала чайник, тёрла блестящий бок специальной тряпочкой и хмурилась. По идее должна была думать о Димке, о его недоверии ко мне, о проблемах, которые неожиданно свалились на наши плечи, о трудностях и несчастьях, но вместо этого всё чаще поглядывала на Мартынова. Тот мирно жевал, даже на меня больше не смотрел, видимо, надоело ему это дело, с шумом отхлёбывал горячий кофе из большой кружки, раскрыл газету и уставился в неё, отыскав что-то для себя интересное. Он настолько злил меня своим умиротворённым видом, что слов не было, а доставалось всё несчастному чайнику, бок которого уже не просто сверкал, а грозил обзавестись дыркой.

Если уж искать виноватого, то виноват Мартынов, решила я после недолгих раздумий. Ему, конечно, на это абсолютно плевать — какое ему дело до моей рухнувшей личной жизни? — но разве я не просила его вести себя поскромнее? А ему, видите ли, шика захотелось, чтобы платье моё по цвету к его рубашке подходило!.. Эстет хренов!

— Жень, прекрати. У меня такое чувство, что ты мне макушку трёшь, а не бок чайника. Мозг уже кипит от твоих взглядов. Я ни в чём не виноват.

— Совсем в этом не уверена!

— Ладно. — Мартынов сложил газету, потом отодвинул от себя тарелку и поднялся. — Пойду Наташке позвоню. Надеюсь, она мне обрадуется больше, чем ты.

— Если у неё есть хоть капля ума…

— Нету, — успокоил меня Глеб и вышел на крышу.

— Нету, — передразнила я его, бросила тряпку, отставила чайник и устроилась за столом. Очень трудно жить, когда не ждёшь от жизни ничего хорошего. Подумала немного, затем придвинула к себе блокнот и взяла карандаш. Самый верный способ успокоиться — что-нибудь нарисовать.

— Рога ему ещё нарисуй, — посоветовал Глеб, заглядывая через моё плечо. — И копыта.

Я повнимательнее присмотрелась к своему троллю и неопределённо качнула головой. А после поинтересовалась:

— Ну что? Дозвонился?

— Дозвонился. Она с нами встретится. Точнее, со мной, ты можешь остаться дома.

Я подняла голову и взглянула на Мартынова с подозрением.

— Почему это?

— Потому что у тебя отвратительное настроение. Зачем ты мне?

— Значит, я тебе нужна только когда улыбаюсь? — Попыталась съязвить, а вышло так себе, да к тому же с каким-то неприличным намёком. Пока я это осмысливала, Глеб негромко хмыкнул и пожал плечами.

— Я над этим всерьёз не задумывался, но когда ты это сказала… Хочешь комплимент услышать?

— Обойдусь, — буркнула я и попыталась проскользнуть мимо него, почуяв опасность. Сделать это было не так просто. Мартынов нависал надо мной, упираясь рукой в стол, и мне пришлось вспомнить те два занятия йогой, на которые Соня сумела меня затащить, замысловато изогнулась, и соскользнула со стула, стараясь ни в коем случае Глеба не коснуться. Этот гад даже усмешку не старался скрыть, а я одарила его гневным взглядом и, гордо вскинув подбородок, отправилась в спальню переодеваться. Сердце всё ещё колотилось неровно, скачками, щёки горели, а я вдруг вспомнила, что сегодня разругалась с Димкой вдрызг и он даже не звонит, не предпринимает ни единой попытки помириться. Я об этом вспомнила… А забыла когда?

Нет, со всем этим нужно что-то делать. Нужно решить вопрос с квартирой и выставить за дверь Мартынова. Он причина всех моих несчастий, это уже точно.

— Жень, так ты едешь со мной?

— Конечно, еду! Я же не сумасшедшая, чтобы тебя одного отпустить, — намного тише добавила я.

Встреча была назначена в хорошо знакомом мне кафе в самом центре города. Мы с Сонькой частенько сюда захаживали, сидели подолгу, наслаждаясь покоем и самым вкусным в городе кофе, здесь его варили по какому-то особому рецепту, который держали в строжайшей тайне. Это было особое для меня место, почти родное, и поэтому я совсем не ожидала очутиться здесь в компании Глеба и какой-то непонятной Натки Дроздовой. По моему мнению, здесь нужно было проводить время в полном покое и если говорить о чём-то, то обязательно о хорошем, а не о проблемах и деньгах. Но жаловаться мне было некому, Мартынов выглядел очень деловитым и, кажется, ему не терпелось встретиться со старой знакомой. Я бы даже сказала, волновался и меня вдруг очень заинтересовали причины такого всплеска его эмоций. Но спрашивать я ничего не стала. Какое, собственно, мне до этого дело? Если эта женщина на самом деле в состоянии нам помочь, я ей только спасибо скажу.