КвазаРазмерность. Книга 3

Манх нахмурилась, но почти тут же улыбнулась и пообещала, что поговорит с клириками, решив, что помощь Мей-Ара не помешает. Вместе с ним она провела несколько экспериментов по разделению восприятия Эсфирь, изучая влияние подобного процесса на точку сборки в Квазаре.

– Очень интересный экземпляр! – ворковал Мей-Ар, создавая видимость, что выполняет условия оговоренных с клириками исследований.

– Думаю, у меня впервые в жизни может что-то получиться, – подпевала ему Манх, притворяясь, что не замечает нарушения, чинимые акеми.

Подобное сотрудничество длилось первые полгода, затем Мей-Ар, забыв о безопасности, начал в открытую изучать связи между двумя разными мозгами на уровне основных ядер, а Манх перестала притворяться, что не замечает этих исследований и что они не интересуют ее. На горизонте замаячило революционное открытие, благодаря которому становилось возможным двухуровневое существование в КвазаРазмерности.

– Только представь! – говорил Мей-Ар. – Человек сможет находиться сразу и в Квазаре, и в Размерности! И плата за это – правое легкое, вместо которого каждому человеку интегрируют дополнительный мозг.

Перспективы вскружили голову, особенно учитывая, что ученым репродукционного центра удалось внести изменение в генетический код Эсфирь таким образом, что дополнительный мозг развивался вместе с ущербным плодом, замещая развитие правого легкого.

– Если наше открытие начнут применять в репродукционных центрах, то это перевернет мир! – светилась счастьем Манх.

Первые несколько месяцев удачи пьянили так сильно, что она буквально летала по лабораториям, но потом, немного успокоившись, она поняла, что теория ничего не значит, если не подтверждена практически. Эсфирь может оказаться единичным случаем. Не зря же на этой женщине стоит клеймо «генетическая ошибка».

– Нам нужно найти добровольца, – сказала Манх.

– Легального добровольца? – спросил Мей-Ар.

– Я попробую получить разрешение…

– Клирики не только откажут тебе, но и тут же прикроют проект, – разбил остатки надежд акеми.

– Что же тогда нам делать? – спросила Манх после паузы в несколько часов, во время которой так и не смогла найти решение появившейся проблемы.

– Ты знаешь, что мы должны делать, – сказал Мей-Ар.

– Ты предлагаешь найти добровольца в обход Иерархии? – похолодела Манх, хотя подсознательно давно поняла, что другого выхода нет. – Но…

– У нас хорошее финансирование. В Isistius labialis найдется много людей, которые захотят заработать подобным образом.

– А если что-то пойдет не так?

– А если все получится?

Они пререкались не один день: ссорились, решали взять паузу, возвращались к разговору спустя пять минут, почти соглашались и снова ссорились, пока однажды Манх не осенило:

– Я стану добровольцем.

– Ты?! – опешил Мей-Ар. – Боюсь, я не настолько хорош, как ты думаешь.

– Ты – акеми.

– Вот именно. Я – акеми, а ты превосходный специалист репродукционного центра. Я не смогу без твоей помощи провести эксперимент.

– Мы автоматизируем процесс.

– А если что-то пойдет не так?

– В теории все работает замечательно.

– Но то в теории, не мне говорить тебе, что никогда не бывает все гладко.

– Мы можем… – Манх замолчала, вглядываясь Мей-Ар в глаза. – Мы могли бы сохранить мои воспоминания.

– И какой мне прок от твоих воспоминаний? Мы ведь не сможем использовать их автономно, а от реконструкции слепка сознания проку в реальной ситуации ноль. Твоя имитация никогда не сможет решить задачу, с который ты бы справилась с закрытыми глазами. У нее просто не будет в базе нового решения. А мыслить имитации не могут, так что…

– Я не говорю о слепках сознания, – прервала друга Манх. – Я предлагаю тебе изъять из моего сознания ряд основных ядер, отвечающих за большую часть воспоминаний, заместив их свободными ядрами, если, конечно, последние еще остались.

Манх улыбнулась, но Мей-Ар остался хмурым. Спора между ними не было. Каждый знал, что они не должны поступать так, и каждый знал, что именно так они и поступят.

– Дай мне неделю на подготовку, чтобы уладить дела, – попросила Манх, ограничившись двумя днями.

Она уже давно перестала считать, сколько законов нарушила, когда взялась за свой последний проект.

– Только не вытащи из меня вместе с частью знаний о центрах репродукции воспоминания о детстве, – пошутила Манх, вот только выдавить из себя улыбку так и не смогла.

Капсула извлечения, используемая в коррекционных системах сознания, была заказана в лабораторию в обход клириков и официальных систем контроля.

– У нас все получится, – сказала Манх, пытаясь поддержать друга.

Мей-Ар предпочел промолчать. Единственное, что приходило ему на ум, – предложить Манх поменяться местами, но он не был так смел и так фанатично предан науке. «Наверное, поэтому акеми никогда не доводят ничего до конца, – хмуро думал он, активируя коррекционную камеру. – Нам не хватает смелости и готовности пожертвовать собой ради цели…»