Квазимодо на шпильках

Дарья Донцова Квазимодо на шпильках

ГЛАВА 1

Если человек дурак, то это навсегда. Не подумайте, что я говорю сейчас о ком-то из приятелей. Нет, в данном случае я имею в виду только себя, понимаю, кабы не моя глупость и твердая уверенность в том, что дружба – понятие круглосуточное, никогда бы не оказалась сейчас в аэропорту Бангкока, причем с кучей узлов, сумок и тюков. Впрочем, все по порядку.

Две недели назад к нам ввалился Федя Лапиков, сосед с пятого этажа, и, брякнувшись на стул, самым трагичным голосом поинтересовался:

– Лампа, ты мне друг?

– Ага, – кивнула я, надеясь услышать следующую фразу: «Дай в долг».

Но соседушка произнес неожиданное:

– Тогда помоги!

Я сразу же ответила:

– Постараюсь.

Федор засопел, вытащил сигареты и начал сосредоточенно прикуривать от пластмассовой одноразовой зажигалки. Пока он возился с куревом, я попыталась прикинуть, сколько купюр лежит в банке. Только не думайте, что я имею в виду банк как учреждение. Отложенные деньги я держу в круглой железной коробке из-под печенья курабье.

Стоит «сейф» в моей спальне, и никто из домашних туда не лазает, для хозяйственных нужд имеется коробочка на кухне. Вот туда все домочадцы частенько запускают руки. Во-первых, им нужен бензин, во-вторых, деньги на обед, а главный кассир – я. Мне все отдают зарплату, я складываю ее, отделяю часть на ежедневные расходы, потом…

Ну да это неинтересно! Важно другое: в банке сейчас лежит почти две тысячи долларов, и вполне можно отсыпать Лапикову некоторую сумму. Но что он жмется? Отчего не попросит прямо?

Наконец Федор, покашляв, провозгласил:

– Лампа!

– Да, слушаю.

– Не перебивай!

– А ты говори!

– Не мешай.

– Да начинай, в конце концов!

– Не торопи меня! – возмутился Федор.

– Если тебя не подталкивать, до утра протянешь, – обозлилась я, – а у меня обед не готов, белье не постирано, короче, сколько?

– Чего?

– Денег!

– Каких?

Я рассердилась:

– Тебе видней: либо долларов, либо рублей.

– Зачем? Мне ничего не надо.

– Да ну? – удивилась я. – В чем же тогда дело?

– Ты должна поехать со мной в Бангкок!

От удивления у меня из рук выпала поварешка.

– Куда?

– В Банкок, это Таиланд.

– Знаю, только зачем?

Федька глубоко вздохнул и зачастил. Год назад завод, на котором он проработал большую часть своей сознательной жизни, был перекуплен каким-то предприимчивым мальчишкой. Новый хозяин живо выгнал всех старых работников и нанял новых. Федор оказался за бортом. Потыркавшись в разные места и поняв, что абсолютно никому не нужен, Лапиков решил заняться народной российской забавой – торговлей – и начал мотаться челноком в Бангкок.

Маршрут у него отработан до мельчайших деталей, таможенники с обеих сторон прикормлены. Впрочем, ничего противозаконного Федор не возил, в основном это был стандартный набор: кофточки, спортивные костюмы, иногда постельное белье, реже бусы и всякая бижутерия. Особых доходов бизнес не приносил, но и умереть с голоду не давал. Супруга Лапикова, Анька, торговала привезенным товаром на рынке, а Федька вместе со своей сестрой Натой мотался в Таиланд.

Несколько недель назад к нему обратился один очень важный дядечка, Семен Кузьмич, ученый-биолог, и попросил:

– Многоуважаемый Федор Иванович, не возьмете ли у меня заказ?

Наивный Лапиков решил, что профессор хочет что-нибудь из мануфактуры, и с готовностью воскликнул:

– Конечно!

Ученый пустился в объяснения, Федька захлопал глазами, такого он никак не ожидал.

– Близ Бангкока имеется ферма, где разводят крокодилов, вы привезите мне оттуда мозг двух юных аллигаторов.

– Господи, – испугался Федя, – с ума сойти!

– Ничего страшного, – успокоил его профессор, – мне сей материал необходим для исследования. Мозг вам упакуют в специальные контейнеры, ваша задача лишь доставить их сюда.

Федя хотел было ответить решительное «нет», но тут Семен Кузьмич озвучил сумму, которую Лапиков получит за услуги.

Федька дрогнул, согласился, взял аванс и уже успел его потратить. Но, видно, не зря говорят, что человек предполагает, а господь располагает. Вчера Ната, компаньонка Федора, его родная сестра, загремела в больницу со сломанной ногой, и теперь Лапиков на полном серьезе считает, что сопровождать его должна я.

– Отчего бы тебе одному не смотаться? – Я стала осторожно отнекиваться.

– Да ты че! – подскочил Лапиков. – Ваще без понятия. В таком деле товарищ нужен. Там только отвернись, мигом товар сопрут: ни поесть, ни поспать не смогу. Я тебе заплачу, не обижу.

– Знаешь, я не слишком подхожу для такой аферы, – гнула я свою линию, – вот, придумала! Обратись к Алине Роговой из двенадцатой квартиры, она точно согласится!

– Нет, – покачал головой Федя, – Алина не годится.

– Почему?

– Больно красивая, – мечтательно заявил Лапиков, – 90-60-90, блондинка… Моя Анька дико ревнивая, объясняй потом, что вторые девяносто меня никак не заинтересовали. А с тобой безопасно.

Я закашлялась. Ну и воспитание! Сейчас Федор впрямую заявил мне, что я такая уродина, такое редкостное страшилище, что не вызываю приступов ревности у его Аньки. Причем он, кажется, не понимает, что сказал. Может, пнуть его?