Квазимодо на шпильках

– Лазарева, Лазарева, – забормотал профессор, – мне не упомнить всех подружек Розы, только, наверное, это было давно?

– Да, – кивнула Рада, – но Ольга мне все время повторяла: «Хочешь эксклюзив, ступай к Баратянской, у нее антиквариат из Петербурга».

– Действительно, – подтвердил наивный Семен Кузьмич, – Розочка родом оттуда. Ее родители были ювелирами, и ей достались весьма неплохие вещи. Мы познакомились с женой уже в Москве, и ее драгоценности первое время нам сильно помогли. Денег не было, да откуда они у нищих молодых людей? Вот Розочка и продавала свои колечки, а мы жили на вырученные деньги, на них же и в кооператив вступили. Но потом материальное положение стабилизировалось, и жена перестала распродавать ценности. Я, знаете ли, испытывал некоторое неудобство из-за того, что одно время сидел на шее у супруги, и поэтому потом старался приобретать для нее украшения. Но увы, Розочка отдавала чужим людям семейные реликвии ради нашего счастья, а от меня получала не слишком дорогие вещички. Правда, последние лет пятнадцать, а то и больше, она ничего не продавала.

– Жалко, – фальшиво вздохнула Рада, – кстати, я тоже из Ленинграда, жила на Невском, а где обитала Розалия Львовна?

– На Петроградской стороне, – спокойно ответил профессор, не почувствовав никакого подвоха, – там есть такой дом, огромный, его местные жители «утюг» зовут, на первом этаже когда-то была аптека…

Рада чуть не вскрикнула. Именно об этом доме и говорила ее мать. Она словно услышала тихий голос покойной мамы: «Иду, иду, ноги заплетаются. А дом ее большой, «утюгом» все звали, издали видно. Такое иногда отчаяние охватывало. Вот оно, здание, кажется, на расстоянии вытянутой руки, а сколько еще ползти. И только когда показывалась разбитая вывеска «Аптека», я успокаивалась – все же дошла!»

– И вы ничего не сказали профессору? – тихо спросила я.

Рада покачала головой:

– Нет.

– Но почему?

– Пожалела старика. Поняла: он не в курсе дела, встретился с Розой после войны. Похоже, Баратянский порядочный человек.

– Его убили, – выпалила я.

– Как? – подскочила Рада. – Кто? Зачем?

На ее лице было выражение искреннего, глубокого удивления, и я внезапно с тоской поняла: не она стреляла.

– Кто-то взял снайперскую винтовку и застрелил Семена Кузьмича, выстрел сделали из окна дома, стоящего напротив.

Роза разинула рот.

– Вот это да! Прямо как в кино! Как же пуля так далеко долетела?

Я встала и подошла к окну. Легкий вздох разочарования вырвался из груди, перед глазами простирался небольшой сквер, за ним бежала дорога.

– У вас сколько комнат? – спросила я.

– Две, – удивленно ответила она.

– И они обе выходят на одну сторону?

– Да.

– А кухня?

– Тоже.

Я тяжело вздохнула:

– А ключ от чердака у вас есть?

– Какого?

– Ну вашего, где веревки для белья.

– А… нет!

– Где же вы белье развешиваете?

– У меня машина с сушкой, – недоуменно пояснила Рада, – а веревка в ванной висит. Да в чем дело?

Я снова села в кресло и попыталась дальше исполнить роль корреспондента.

– Вам никогда не хотелось убить Розу?

– Убить?

– Ну да, она же принесла столько страданий вашей матери.

– Что вы, – замахала руками Рада, – вот опозорить – да! Рассказать всем правду о мерзкой, не имеющей никаких моральных принципов особе, это с большой охотой. Но убивать! С чего вам в голову пришел такой ужас?

ГЛАВА 23

Еле живая от усталости, я вышла от Рады и, увидев вывеску «Кофе быстро», толкнула дверь в харчевню. Кофе и впрямь принесли быстро, более того, он оказался вкусным: крепким и не слишком сладким.

Я принялась размешивать сахар, пытаясь систематизировать услышанное. Рада не убивала ни Семена Кузьмича, ни Ирочку. Окна ее квартиры выходят вовсе не на дом, где жил Баратянский, на чердак она не ходит, ей нет нужды пользоваться веревками.

Конечно, у Рады был мотив убить Баратянских, но… Согласитесь, довольно странно ждать несколько лет и только потом начать мстить. Я опускаю такие простые вопросы, как: где Рада взяла оружие и умеет ли она им пользоваться? Его можно приобрести сейчас без особых проблем в нашем городе, и женщины подчас стреляют более метко, чем мужчины. Однако снайперская винтовка стоит целое состояние.

Нет, меня интересует другое. Ну отчего она не сразу отомстила? Дождалась, пока главная виновница, Розалия Львовна, скончается, а потом убила Семена Кузьмича и Ирочку? Ну не глупо ли, а? Причем стреляла в несчастных из дома, где живет сама? Да уж, Рада не показалась мне глупой. Значит, она тут ни при чем!

Я сходила к стойке, принесла себе еще кофе, на этот раз капуччино, и осторожно сняла ложечкой обильно посыпанную корицей пену. С чего мне в голову пришла идея о том, что Рада имеет отношение к смерти Семена Кузьмича и Ирочки? Нет бы сразу сообразить: Розалия Львовна скончалась от болезни несколько лет назад, а Баратянских убили на днях, ну не дура ли я!