Квазимодо на шпильках

Лена таяла, обнимала ветреника и прощала его. Следующие недели две Женя все вечера проводил с ней, потом вновь исчезал. Она опять рыдала и давала себе честное слово никогда больше не пускать его на порог, но стоило ему нарисоваться в дверном проеме, как вся ее решимость мгновенно таяла. Потом она поняла, что беременна. В ее душе поселилась радость. Вот он, способ привязать к себе Женю. Дитя – это серьезно, парень женится на ней, и они заживут счастливо, воспитывая сына или дочку. В тот момент около Лены не оказалось опытной женщины, которая сказала бы ей:

– Детка! Ни одного мужчину не отвернула от гулянок беременность подруги!

Леночка свято верила в то, что сообщение о беременности радостно поразит Женю. Вышло наоборот. Когда он после очередного загула явился к ней, она носила плод их любви уже больше четырех месяцев. Узнав новость, Евгений выпалил:

– Делай аборт.

– Убить ребенка? – в ужасе воскликнула Лена. – Никогда! Да и поздно уже! Он уже шевелится!

Недовольно поморщившись, Женя сказал:

– Ну ладно, пойду куплю шампанское, дай мне немного денег, надо отпраздновать это событие.

Леночка, обрадовавшись, открыла кошелек. К слову сказать, Евгений частенько перехватывал у любовницы мелкие суммы и всегда забывал их отдать. Но она, тщательно считавшая копейки своей полунищенской зарплаты, никогда не напоминала ему о долгах. Да и как она могла это сделать, считая Женю своим мужем?

В тот день она тщетно прождала его, просидев за столом с пустыми бокалами весь вечер. Парень не вернулся и шампанское не принес.

Побежали месяцы, Женя как в воду канул, на работу к Розалии Львовне он больше не приходил, Лене не звонил, а сама она никак не могла сказать строгой начальнице, что беременна от ее сына. Решимость пришла накануне родов. Леночка, очень нуждавшаяся в деньгах, стала просить Розалию Львовну пойти на небольшое, но довольно распространенное в советские времена нарушение.

– Я возьму декретный отпуск, – лепетала она, – а вы оставьте меня на работе, оформим кого-нибудь, а работать буду я. Очень деньги нужны на кроватку, коляску, пеленки…

– Ты предлагаешь мне обмануть государство, – прищурилась Розалия Львовна. – Ну нет, милочка! Нагуляла живот, теперь расплачивайся. Кстати, приличные женщины сначала в загс идут и только потом в постель ложатся.

Неожиданно Лене стало так обидно, что она воскликнула:

– Между прочим, я ношу вашего внука!

Розалия Львовна покраснела и отчеканила:

– А вот этого не надо! Женя не способен на такой поступок. Да, он мне рассказывал, как ты ему на шею вешаешься, и я в курсе того, что пытаешься навязать моему мальчику отцовство. Но имей в виду, начнешь распространять сплетни, мигом вылетишь с работы с волчьим билетом. Кляузниц и морально нечистоплотных женщин на службу берут неохотно.

Лена, еле живая, выбежала из кабинета Розалии Львовны.

Ей-богу, не стоит рассказывать о всех трудностях, с которыми потом столкнулась девушка. Одиноким матерям они очень хорошо знакомы: бессонные ночи, тотальное безденежье, всепоглощающая усталость и чувство вины перед ребенком, у которого нет и не будет папы. И все же Лене пришлось намного хуже, чем другим: около нее не было никого – ни мамы, ни бабушки, ни подруги.

В три месяца дочку пришлось отдать в ясли и пойти на службу. Розалия Львовна упорно делала вид, что ничего не произошло, Женя как в воду канул.

Но примерно через год ситуация изменилась. Однажды заведующая заболела, ее не было на работе около двух недель, а потом она вдруг позвонила Лене и попросила ту… прийти к ней домой.

Изумленная Лена явилась на зов и была еще больше поражена. Во-первых, квартирой, большой, богато обставленной, буквально набитой дорогой мебелью, коврами, хрусталем. В душе шевельнулось нехорошее чувство. Вот оно как! Она с дочерью перебивается на жалкие копейки, а тут такой достаток! Во-вторых, Лену шокировал вид Розалии Львовны. Грозная начальница, всегда появлявшаяся перед подчиненными при полном параде, стояла сейчас растрепанная, в халате, с заплаканным лицом.

– Только ты можешь мне помочь, – она умоляюще протянула руки к Лене.

– Что случилось? – отшатнулась та.

Розалия Львовна, глотая слезы, начала рассказ. Женя всегда тратил деньги в невероятном количестве. Мало того, что он брал их у матери, так еще и постоянно занимал у всех, кто попадался под руку. Причем действовал он всегда одинаково: просил энное количество рублей на неделю, а потом начинал бегать от кредитора. В конце концов обозленные заимодавцы звонили Розалии Львовне, и той приходилось отдавать немалые суммы, чтобы погасить назревающий скандал.

Сын при этом чувствовал себя просто великолепно. Веселый, словно щегол, он без конца менял девушек, ухитряясь порой одновременно крутить четыре романа. Кое-как получив диплом, Женя числился на службе формально, постоянно врал, прогуливал и, похоже, никогда и никого, кроме себя, не любил.