Квест Академия. Том 1 и 2

– Да, и сегодня твоя очередь, – попыталась я спихнуть на напарника неприятную обязанность начинать дневник юного садовода.

– Обещаю, что попозже непременно наш кустик навещу.

– Не надо никого навещать ни пораньше, ни попозже! – огрызнулась я. – Возьми на себя ответственность, Форстад!

Он, конечно же, не взял. Как-то ловко завернул в хозяйственную башню, где по негласной договоренности с кастеляном устроили общественную «пепельницу», хотя курение в Дартмурте было по-прежнему запрещено, а приобщать Мажора к приличной жизни в облаке табачного дыма желания не возникло. Пришлось выждать полчаса и провести шпионскую операцию по переселению куста из бывшего чулана на восьмой этаж, в аристократические хоромы со столом и широкой кроватью. Я уложила в корзинку стаканчик с будущим растением и сунула сложенную записку: «Я кустик-сиротка, позаботься обо мне. И не забудь вести дневник наблюдений!» Пристроив «подкидыша» возле двери Форстада, громко постучалась и дала стрекача в купальню.

Спустя полминуты я осторожно выглянула в коридор. Илай на стук не отреагировал и подброшенную сиротку не обнаружил, зато за спиной раздалось сдержанное покашливание. Позади стоял незнакомый парень во всей красе, в смысле в полотенце до колен, полосатых гольфах и домашних туфлях. На худой груди с жидкой растительностью блестели капельки воды.

Выглядел купальщик, прямо сказать, не мечтой из смелой фантазии совершеннолетней девушки, но руки в худые бока упирал и голову набок склонял, наблюдая за хулиганской выходкой приблудной красотки. Я вдруг почувствовала, как у меня начинает неприятно дергаться верхнее веко.

– Этажи перепутала.

– Бывает, – согласился он.

Кашлянув, с гордым видом я покинула помещение, спокойно вышла из мужского общежития, а по лестнице припустила с такой проворностью, словно за мной гнался тот парень в полосатых гольфах и хотел продемонстрировать все то, что прикрывало полотенце.

Остаток дня мы с Тильдой и Бади провели в зале для самостоятельной работы. Парочка почему-то никак не могла уяснить последнюю тему по высшей магии, и приходилось по пять раз переделывать одни и те же задания. К концу бесконечного урока мы выбились из сил, хотя даже не брались за практику, а застряли на теории.

– У меня сейчас стекла на очках лопнут, – пожаловалась Тильда и вдруг проговорила: – Смотрите, кто здесь…

В окружении новых подружек, прижимая к груди стопку книжек, в зал вошла Марлис Нави-эрн. Прическа была прежняя, обманчивая кротость образа не изменилась, а мантию она носила новую, с гербом факультета общей магии.

– Долго ее не было видно, – проговорила Тильда.

– Может, в чувство после крикуна приходила? – хмыкнула я.

Девушка заметила нас, кивнула в знак приветствия и вслед за подружками спряталась в самом дальнем углу.

– Не отвлекаемся, – вернул нас к учебе Бади и подсунул очередную задачу.

Когда перед ужином я вернулась в комнату, под дверью стояла знакомая корзинка. В ней лежал стаканчик с рыжеватой влажной землей, холщовый мешочек с золотым вензелем королевской кондитерской, в котором на поверку оказались шоколадные шарики, и записка: «Милая матушка, я вернулся домой». Видимо, конфет мне отсыпали вместо извинений, а заодно успокоительных капель.

– Вот ведь… мажор! – буркнула я и, внеся в комнату корзинку, в сердцах шибанула дверью.

На следующее утро в стаканчике с землей неожиданно обнаружилась жизнь, и она активно развивалась. Из рыжеватой почвы за ночь проклюнулся первый малиновый росточек, остренький, плотненький, верхушка пробила подсохшую землю, как шило.

Ругаясь сквозь зубы и толком не продрав глаза, я наспех сделала пометку в дневнике наблюдений, оставив на странице жирное чернильное пятно, и пока дремала в очереди в купальню, да и вообще из всклокоченной злобной ведьмы превращалась в добрую причесанную фею, будущий кустик умудрился вытянуться еще на ноготок.

– Ты точно не из нашего мира, – вздохнула я.

Сила притяжения рейнсверской мандрагоры к дневному свету чужого мира поистине поражала. Я бы из вредности сидела в землице и носа не казала, чтобы ни один паршивый адепт академии Дартмурт не сумел сдать отчет по флоре параллельного мира.

На завтрак шла с будущим кустом, чтобы сразу вручить быстрорастущее чадо белобрысому «папеньке» вместе с дневником наблюдений, но напарник просто не явился в столовую. Зато Ботаник страшно злорадствовал. В их-то группе никто при магистре Раноре на спор под арауст не залезал и по глупости не вынуждал еще двадцать человек ухаживать за представителем сомнительной флоры.

– То есть вы с Мажором растите лысый малиновый стебелек, – задумчиво протянула Тильда, с недоверием поглядывая на стаканчик.

– Маграцию, – поправила я. – И пока я ращу ее одна, и меня это страшно бесит!

– Рейнсверская мандрагора? – оживился Ботаник. – Говорят, она капризная. Дохнет даже от плохой погоды.