Квест империя

Старик неспешно, но уверенно прошел на середину комнаты, приблизившись к вставшим ему навстречу Виктору и Максу, остановился напротив них и стал внимательно рассматривать Макса. И то сказать, Виктора он тогда не видел, а вот Виктор… Виктор вгляделся в старика и понял, что никакой ошибки нет. Это был Винт. Пусть постаревший – семьдесят лет прошло! – но все же узнаваемый. Винт!

– Ну вы тут поболтайте, а я пока пойду, кофе сварю, – сказал он и направился к двери. – Гиди, будь другом, покажи, где тут у вас что, а то я сам, боюсь, не разберусь.

Гиди Виктора понял и присоединился к нему без возражений. И вопросов не задавал. Не дурак.

Странная штука – время. Ведь знаешь, как может оно лететь стремительно, когда хотелось бы, наоборот, что-нибудь вроде «остановись, мгновенье!». И как оно тянется, знаешь. Все это ведь было уже в твоей жизни, и не раз. И ждал подолгу, и кипел, вылезая вон из штанов и кожи, когда пытался назло всему вонзить себя между двумя мгновениями быстротекущего времени. Все это было. И вот, испробовав, казалось бы, все на свете, все испытав, приучив и научив себя чувствовать время и себя в нем, смирившись с бессилием перед космической его мощью, ты обнаруживаешь вдруг, что все напрасно. Дело не во времени, а в тебе. А ты… ты всего лишь человек.

«Ну чисто дите малое, честное слово!» – расстроенно констатировал Виктор.

А время тянулось отвратительно медленно. Оно тащилось, как издыхающая коняга, которую понукай не понукай, а толку – чуть. Там, в гостиной, Макс и… еще один Макс «перетирали» свои семейные тайны и их с Виктором проблемы. А Виктор был не там, а здесь, где не было слышно ни единого слова из всех, что уже были произнесены за эти три часа, и из тех, которые произносились сейчас.

Он уже сварил кофе. И кофе удался. Он получился, потому что Виктор вложил в него не только умение, но и нерв. Произведение искусства, шедевр, вот какой это был кофе. И Гиди отнес две чашечки в гостиную, а потом вернулся, и они с Виктором выпили свой кофе и даже по паре капель коньячку «Отард» накатили (из хозяйских запасов), «за жизнь!» и «за победу, за нашу победу!». Как водится, как можется. И поговорили о том, о сем, и Виктор снова встал к станку. Вторая порция получилась хуже. То есть это, конечно, был кофе, и был он не плох, если честно, но не «что-то особеннова». Нет. Впрочем, выпили и его, а заодно и коньяк допили, которого и было-то чуть. Граммов триста. Сущие пустяки.

Теперь он варил кофе в третий раз.

«У старика Шулема мы тоже пили кофе три раза, зато потом… Не каркай! – оборвал он себя. – Нам только силового прорыва сейчас не хватает».

И то сказать, у Виктора не было возражений против прорыва как такового. Но куда? Вот это и был самый что ни на есть гамлетовский вопрос. Куда, на хрен, прорываться, если они затерялись в этих параллельных вселенных, как дите малое в дремучем лесу.

Впрочем, вся эта суета и брюзжание привычно кипели на верхнем уровне, там, где им и положено быть. Зато ниже, в Глубине, мысль Виктора была, как всегда, холодна и стремительна. Там в безмолвии его внутреннего космоса вершилась тяжелая, но продуктивная работа аналитического аппарата. Руки делали свое дело. Говорила говорилка. Глаза искали и находили важное и актуальное за шелухой визуальных эффектов. Жила своей особой жизнью, структурированная и разделенная неснимаемыми печатями на уровни и подуровни, Внутренняя Сфера, а в Глубине Виктор сколачивал конструкцию понимания, сбивал и организовывал смыслы, обустраивал обрывки данных в гнездах строящейся конструкции, дополнял, додумывал… Постигал.

Шаги Макса он услышал сквозь закрытые двери, хотя и дверей этих было ровным счетом две штуки, и пространство двух комнат лежало между ними, и Макс, как обычно, шел тихо. Конечно, это был еще не боевой шаг, но все равно для большинства людей Макс шел практически неслышно. И все-таки Виктор его услышал. Ждал потому что. И услышал.

Скрипнула, отворяясь, дверь, и Макс вошел в кухню.

– Ну, родственничек, – спросил Виктор, не оборачиваясь. – Какие новости?

– Как ты себя чувствуешь, Витя? – озабоченно спросил Макс, виртуозно передав голосом свою озабоченность, – так правильнее.

– Я? Замечательно. А что?

– С каких это пор мы с тобой родственники?

– Ах, это! – воскликнул Виктор, оборачиваясь. Он был сама беззаботность. Он лучился улыбкой. И неспроста. Он уже все понял. Карты опять легли, как надо. Может быть, и в самом деле, им ворожат великие боги Ахана или их земной грозный Бог?

– Ах, это? Ну это просто. Я кто?

– И кто ты?

– Рюрикович.

– Вычислил? – без удивления спросил Макс.

– Ну если ты сам не соизволил поделиться, пришлось мне извилинами пошевелить. Я же твой род, Макс, до четвертого века проследил, до Цфата. Ну а в свете некоторых новых наблюдений…