Квест. Коды к роману.

Догадаться о причине его ярости было нетрудно. Вероятно, заслышав шум во дворе, кузен Джузеппе решил, что ларец с сокровищем весомее родственных чувств, и, прихватив добычу, дал стрекача, а полупокойница, Ля-Персьенн и не пыталась его удержать, ибо не имела на сей счёт никаких приказов от своего повелителя.

Что делать? Куда деваться? Достичь бельэтажа Самсон не успевал – сверху на лестнице уже грохотали каблуки. В растерянности он завертелся на месте, прижимая к себе сак. Снова побежал вниз.

Замер. В дверях плечо к плечу стояли копты, загораживая выход.

– Капитан, это не Джузеппе! Чужой! – закричали сзади. – С ним двое мамелюков!

Это был капкан, выход из которого не нашёл бы и самый изобретательный ум на свете. Впереди, в пяти шагах, профессора поджидали темнокожие слуга Анкра; они уж и руки протянули, чтобы схватить его. Сзади, с лестничной площадки, в беглеца из ружей и пистолетов целился десяток головорезов.

– Чего вы ждёте – заорал Лодовико. – Плевать на мамелюков! Огонь! Огонь!

В кармане у Фондорина лежала бутылочка с берсеркитом. Один глоток – и от пуль можно было увернуться. Но времени уже не оставалось.

Профессор вжал голову в плечи, зажмурился, приготовился к смерти.

Грянул залп.

CODE-4

I.

В самый миг, когда грянул залп, Фондорин услышал по обе стороны какой-то шорох; что-то, помнилось, задело его плечи справа и слева. Однако предсмертный ужас поглотил все чувства и мысли. Самсон ждал лишь одного – гибели. Если повезёт, то мгновенной. Если не повезёт, то после тяжких мук.

И вот прогремели выстрелы.

Мгновенной гибели судьба профессору посылать не пожелала. Боль пронзила его левый бок и правую руку. Он покачнулся, но не упал.

Почему ран было только две? С расстояния в пять саженей по недвижной мишени промахнуться невозможно!

Он открыл глаза и сначала не разглядел ничего кроме густого дыма. Потом увидел у своих ног, ступенькой выше, два окровавленных тела. То были копты. Один из них лежал бездыханный. Второй закатил незрячие глаза и сипло сказал:

– Cours! Cours![40]

Атон и Хонс заслонили меня от пуль, потрясённо подумал Самсон Данилович. Но почему?!

– Cours, – слабее повторил Хонс и уронил простреленную голову.

Опаляемый болью, полуоглушённый, мало что соображающий, профессор бросился к дверям. Его швыряло из стороны в сторону, он ударился головой о косяк, но всё-таки сумел выбежать на крыльцо.

– Держи его! Держи! – неслось сзади.

За воротами переливалась чёрным лаком карета с императорским гербом. Дверца была распахнута. На приступке, одной ногой касаясь земли, стоял Анкр в своём расшитом позументами мундире.

– Что случилось, друг мой? – крикнул он. – Кто стрелял? Где мои помощники?

Шатаясь, Самсон бежал к барону – будто в кошмарном сне, когда каждый шаг вязнет в песке или в болоте.

– Убиты…

Он знал, ему не спастись.

Погоня уж высыпала во двор. Впереди всех огромными прыжками скакал Капитан, выдёргивая из-за пояса пистолет.

– Скорее сюда! – воскликнул Анкр. – Кто это такие? Опомнитесь, канальи! Вы что, не видите герб…

Выстрела Фондорин не услышал. Вместо этого в ушах у него раздался гулкий звон, а прямо перед глазами ни с того ни с сего оказались булыжная мостовая и каретное колесо.

Пуля попала профессору в спину. Он упал, всего чуть-чуть не добежав до экипажа.

– Негодяй! Тебя повесят! – послышалось издалека.

Кто-то лепетал:

– Я не заметил, я не разглядел… Я думал…

Взволнованный голос простонал:

– Господи, у него пробито лёгкое! Он умирает! Да помогите же, идиоты!

Самсона подняли, положили на сиденье. Боли он теперь не чувствовал, всё тело онемело.

– Гони! В Кремль! Скорее! – надрывался Анкр.

Еле ворочая языком, профессор сказал ему:

– Мне конец… Вы победили… Но…

«Повремените радоваться, ещё остаётся Кира», чуть было не вырвалось у него. Умолк он даже не из осторожности – просто не хватило сил.

Жизнь быстро вытекала из погубленного тела, но сознание пока ещё цеплялось за действительность и не угасало.

Каждый вздох давался всё трудней, толчки крови в ушах были часты, но неритмичны.

Это переход преагонии в агонию, сейчас наступит гипоксия, констатировал дисциплинированный разум перед тем, как померкнуть.

Ах, Кира!

Я сделал всё, что мог. Прости…

II.

Та же комната. Тот же потолок с лепными украшениями. Те же багровые сполохи, бегущие по стенам.

Фондорин вспомнил: «Меня преследовал слепой копт. Взорвалась лавка химических товаров. Загорелся весь город».

Но ведь было что-то и после этого…

Память понемногу возвращалась.

А лаборатория графини Разумовской? Мародёры, выстрелы? Неужто всё это примерещилось?

Самсон хотел приподняться – и не смог. Сознание его понемногу прояснялось.

Он лежал на кровати совершенно раздетый. Комната действительно была та же самая. Но красные тени на потолок отбрасывал не пожар – это догорали последние отсветы заката.

Рядом с постелью стоял Анкр и, склонившись над столиком, чем-то позвякивал.