КВЕСТ

Старичок замолчал. Он сидел, закрыв глаза, и только поглаживал свою длинную седую бороду. Саша долго думал над его словами, время от времени оглядываясь на иконы. Нет, не врал старичок. Сейчас иконы больше, чем раньше, были похожи на окна из другого мира. Свет, изливавшийся из них, дарил тепло, уют и умиротворение.

Марина ни о чем не думала. Ей было просто хорошо и уютно здесь. Ни страха, ни усталости, ни злости или неуверенности – все это осталось там, за порогом. Здесь же пришли покой и осознание: теперь-то все будет хорошо, просто замечательно, и последний отрезок пути будет идти легко и приятно. Если, конечно, Саша не осложнит его. Нет, она не сомневалась в своем друге, просто немножко переживала за него. Совсем чуть-чуть. Все слова старичка были просты и понятны, и даже насчет предпоследнего и последнего уроков – тоже. Все было сказано просто, словно для малышей. Марина почему-то сразу поверила и поняла, о чем говорил старичок, и доказательств не требовала. А еще вдруг вспомнилось, как она первый раз попала в «КВЕСТ». Там, на поле, ей было так же хорошо, как здесь сейчас, но потом была Зона, где стало страшно и ноги снова перестали ей подчиняться. Как сказал старичок, Астральный мир? Нет, в таком мире жить она не хочет.

Марина посмотрела на старичка, блаженно закрывшего глаза и поглаживавшего свою бороду, и вдруг ей в голову пришла одна мысль.

– Скажите, дедушка, а как вас зовут? – спросила Марина. Ей сразу стало неловко, словно она задала неуместный вопрос.

– Зовите меня Схимник, – с улыбкой ответил старичок. – Вижу, вы готовы идти дальше.

– Вот только еды у нас почти совсем не осталось, – сокрушенно сказал Саша.

– Она вам не нужно, уж поверьте мне, отроки. И песику вашему – тоже. Ну, что ж, негоже время попусту терять. Идемте, проведу вас. Только помолюсь на дорожку.

Схимник легко встал, направился к алтарю. При его приближении свечи загорелись ярче, а свет из икон стал почти белым, но не слепил, а только согревал. Схимник опустился перед алтарем на колени, осенил себя крестным знамением и принялся шептать молитву. Дети подтянулись ближе, стали за его спиной. Они не могли разобрать слов, которые шептал Схимник, но оба сразу почувствовали, как что-то теплое и уютное обвернуло их. Даже не оглядываясь, они поняли, кто стоял за их спинами.

Чем дольше молился Схимник, тем светлее становилось в церкви. Теперь она не казалась старой и неухоженной. Стены избавились от трещин, подсвечники блестели в сиянии свечей золотом, лики святых смотрели на юных прихожан с совершенно новых, словно вчера писаных, икон. А когда Схимник заканчивал свою молитву, откуда-то из-под купола вдруг вниз упал луч света, который заключил людей в золотой круг, а в воздухе серебром зазвенели колокола, хотя на звоннице – дети знали это наверняка – никого не было.

– Ну, вот, можем идти, – сказал, наконец, Схимник, повернувшись к детям. – Идем, отроки.

Он провел их до двери, выпустил наружу и вышел сам, оставив дверь открытой.

– Сюда волен войти любой, кому нужна помощь, – пояснил он в ответ на вопросительные взгляды детей.

Дети оглянулись. Церковь теперь выглядела совсем по-иному. Купол блестел золотом, крепкие бревна стен белели свежей побелкой, окна были вымыты, на крыльцо не страшно было ступать ногой. Не сговариваясь, дети поклонились храму и трижды перекрестились.

– Это правильно, отроки, – одобрительно закивал Схимник. – Это правильно.

Он положил руки им на плечи и повел в лес. Река все так же блестела внизу, только вместо города дети видели за рекой лес и несколько маленьких домишек, словно игрушечных, возле которых суетились люди. Бос шел впереди, поминутно оглядываясь на Схимника, словно испрашивая у него: правильно иду? Тот кивал, и пес продолжал шагать.

– Опять во времени перенеслись? – спросил Саша, разглядывая окрестности.

– Скорее, в измерении, – поправил его Схимник. – Многие времена и измерения существуют параллельно, и тот, кто умеет, легко ходит по ним. Таких людей издревле называли каликами перехожими, то есть вхожим в разные лики этого мира. Эти люди несли мудрость разных миров, чтобы передавать ее всем, кто желал видеть истину и имел дар переходить из одного мира в другой. А теперь обождите здесь.