Квестер

            Но сейчас, в тесной и душной каюте подводного атомного ракетоносца Петр Алексеевич Шелестов и Билл Гейтц говорят об этом будущем. Говорят, будучи всего лишь двадцать минут назад заклятыми врагами.

 Так может быть, есть надежда… или мы, действительно, всего лишь разумные звери?

ГЛАВА  LXIV.

- А чего он имя-то такое заскорузлое выбрал - «Тюлефан», он тебе не говорил? – спросил Док Тестера.

- Говорил, – ответил тот. - Он где-то услышал фамилию «Тюлефанов», ну а по русской традиции, если есть фамилия, то должно быть и имя: Иванов – Иван, Тюлефанов – Тюлефан…. А про отчество «Филгудыч», я вам рассказывал – у него в Штатах имя было такое: Фил Гудвич. Он его и переделал в отчество!

- Нет, оригинал этот Филгудыч! Большой оригинал! – смеясь, сказал Хась. – А когда я его на корабле увидел…- мама моя! В Бестерляндии делейтором спалили, а он – на тебе: на пароходике, да чуть ли не в обнимку с Папашей Биллом стоит!

- В Бестерляндии цифроклон спалили, а на корабле живой стоял, – пояснил Док, хотя и так всем было понятно (может, правда, всем, кроме Дока?)

- С живым еще круче вышло! – сказал Тестер. – Его трупом все считали, все, включая его же собственный цифроклон. Он же сиганул на машине с сорокаметрового обрыва!

- Остекленеть! – сказал Хась и осекся, но было уже поздно: все вспомнили Гласса и в который раз пожалели, что его нет сейчас рядом.

Помолчали. Затем Хась решил-таки вернуть тему разговора:

- А я ему кричу: «Папаша Билл! Ныряй к нам! Мы тебе про твою Бестерляндию столько понарассказываем! Прыгай, не бойся!». А ему хоть бы хрен! Плюнул и ушел.

- Так ты ему по-русски кричал, да еще в переводе на дельфиний! – усмехнулся Док. – Как же он мог тебя, дурака, понять? Ты б ему на инглише, на инглише…

- Ему там Филгудыч все переведет, – сказал Тестер. – Уж он случая не упустит!

- Это да… - согласился Хась. – Это точно! Хм, интересно, а как Филгудыча по-настоящему звали…, ну то есть, зовут?

- Максим Максимыч Исаев, – сказал Док, расплываясь в улыбке.

- Не-е, майор Пронин! – прыснул Тестер.

- Придурки вы все, блин! Резиновые изделия номер два послехрущевской штамповки! Я серьезно спрашиваю, а они… – рассердился было Хась, но, в конце концов, тоже  засмеялся. – Теперь фильм выйдет «Подвиг цифроклоноразведчика»!

- Ага! – подхватил Тестер. – И там будет фраза: «Цифроклон – это звучит…»

- …стремно! – закончил Док и все снова расхохотались.

- Не, ребята, а я их все-таки как-то по-другому представлял, – задумчиво сказал молчавший все это время Эрик Мак-Нейми.

- Кого это, «их»? – не понял Тестер.

- Ну, этих… - Эрик замялся. – Инопланетян.

- Каких инопланетян, Эрик, дружок? – спросил Хась с притворным удивлением – Ты видел инопланетян? Ребята, сенсация! Наш Эрик видел инопланетян! На первых полосах центральных газет – огромные фото: «Эрик и инопланетяне», «Эрик – участник первого внеземного контакта!» Ха-ха-ха!

- Не издевайся, Хась! Я не так выразился! – попытался оправдаться Эрик.

- Сам-то ты теперь кто? – буркнул Док. – Ты оно и есть – чудо инопланетянское!

- Да ладно вам! – обиделся Эрик. – Ну, не инопланетяне ведь мы теперь, а… как там Тестер это назвал: Моноцивилизация? Ну, так я их…, то есть, эту… Моноцивилизацию по-другому представлял.

- Ага, зелененькие такие человечки с антеннками. Как же – знаем! – сказал Тестер. – Хотя, мужики, Эрик прав: я тоже никак привыкнуть не могу, что мы – это «они»! Так много различий с человеческим сознанием …: практическое отсутствие логики, полное отсутствие персонификации личности, абсолютная бестелесность…

-  Ну, не абсолютная, допустим! – сказал Док, встряхиваясь и переступая с ноги на ногу. – Кейт! – крикнул он. – Может, мы уже вылезем из этого болота?

Они стояли где-то в Африке, по колено в воде, среди миллионов таких же: Кейт захотела побывать в теле фламинго.

- Еще немного, Док! – ответила Кейт. – Девушкам очень понравилось.

Высоко поднимая ноги, подошел Верджинал Браун.

- Если бы меня сейчас вернули в человеческий мир, -  сказал он, глядя на Тестера, - я бы провел остаток жизни, доказывая людям, что их логика, при всей ее абстрактности – производное от тела и подчиняется законам и потребностям тела. А по сему – не может быть единственным инструментом познания!

- Интересно, как бы вы это доказали? – поинтересовался Хась. – Сейчас-то мы это знаем, но мы знаем и другое – ничего из того, что мы теперь знаем, не было получено в результате каких-либо исследований. Это знание просто было всегда, и появилось вместе со Вселенной! Да и зачем это доказывать? Люди-то – они и останутся людьми: они будут упорно доказывать очевидное и легко брать на веру невероятное, а потом делать все наоборот!