Квини

Ответом мне был непонимающий взгляд. Я продолжила.

– Ну, крафтовое пиво, стартапы, права личности. Читает Алена де Боттона[20], предпочитает девушек, которые не будут подчеркивать свою заурядность.

– О, я поняла, – сказала Дарси, не настолько нетерпимая к заурядным мужчинам, как я. – В общем, ты молодец. Еще неделька – и мы с тобой начнем устраивать такие разговоры, что сможем пройти тест Бекдел[21].

– Ну ты загнула. Ладно, хоть я и люблю чай и разговоры, но надо идти писать статью для Джины.

* * *

Спустя четыре недели, три долбаных тысячи фунтов, потраченных на бесполезных агентов по недвижимости, и одного звонка Эрдли я собирала вещи, чтобы переехать в очень, очень маленькую однокомнатную квартирку, где я бы даже с трудом могла завести котенка, если бы мне это пришло в голову. Бабушка и дедушка устроили мне серьезный разговор о том, что жилье снимают только дураки и что лучше бы я потратила мамины деньги в качестве первого взноса на покупку дома, однако им пришлось признать, что времена изменились, потому что я зашла на сайт по недвижимости и показала им, что будь у меня сумма даже в десять раз больше, она бы меня не спасла. Пришлось целый час выслушивать причитания: «в наше время в Брикстоне можно было купить дом за три фунта», но хотя бы первый раунд я выиграла.

Дед, несмотря на больные суставы, чуть не прыгал от радости, что бабушкино внимание снова будет всецело принадлежать ему, а она в это время делала вид, что ее мой отъезд никак не волнует.

В дверь позвонили. Послышался голос Дианы.

– Это надолго, говорю вам, – сказала Диана достаточно громко, чтобы я ее услышала.

– Диана. Заходи уже, сестре нужна помощь, – услышала я не менее громкий и не менее театральный ответ тети Мэгги. – У меня спина болит, так что пользы от меня мало, я просто посижу здесь.

Я вошла в кухню за еще одной коробкой.

– Привет, – поздоровалась я с ними.

– Сегодня важный день! – просияла Мэгги. – Знаешь, мы очень тобой гордимся. Ты проделала долгий путь. Правда, мы ею гордимся, Диана?

– Да, – сказала Диана, заглядывая в холодильник.

– Не думаю, что она уже готова жить одна, – сказала бабушка, отодвигая Диану в сторону и доставая куриную тушку.

– Мам, ну она же недалеко уезжает, – вступилась за меня Мэгги, прежде чем сменить пластинку. – Правда, кто знает, как дело пойдет. Может, у нее случится очередной приступ, она упадет и разобьет себе голову.

– Какие все заботливые, – в кухню вошел дед. – Вы что, не видите, какая Квини крепкая? – он хватил меня за плечи и слегка встряхнул в подтверждение своих слов. – У нее все будет хорошо. А если даже и нет, к нам она все равно не вернется.

– Собака ты злая! – рявкнула на него бабушка.

– Да я ж пошутил! – громко рассмеялся дед. – Квини, начни с выноса вещей из моего сарая, – сказал он и перестал хохотать.

Бабушка сняла с курицы пластиковую упаковку и бросила птицу в раковину. Потом открыла кран, на что Диана посмотрела с нескрываемым ужасом.

– Бабушка, в новостях говорили, что не надо мыть курицу перед приготовлением. Вокруг раковины разбрызгиваются микробы! – пискнула она.

– Моя еда и мой способ готовки тебя до сих пор не убили? – хмыкнула бабушка. – Не убили. Иди, найди себе дело.

Она натянула резиновые перчатки и начала возиться с курицей, походя объясняя Мэгги, почему отдельное проживание меня погубит. Я ушла из кухни, когда Мэгги предложила зайти и обрызгать мою новую квартиру святой водой.

Я вышла в сад и отправилась в сарай, наклоняясь, чтобы не цеплять волосами паутину с потолка. Я уже складывала свои коробки у хлипкой деревянной двери, когда услышала, что ко мне идет дедушка.

– Твоя палка тебя выдает, у тебя не получается подкрадываться незаметно, – сказала я, вытирая пот со лба. – Пришел проверить, все ли я забрала?

– Я знаю, что мы с тобой почти не разговариваем, – тихо сказал дед, опираясь на стену сарая.

– Да я не обижаюсь, ты же ни с кем не разговариваешь.

– Квини, ты можешь просто выслушать, не? – сказал дедушка, стукнув палкой по полу.

– Прости, Гэндальф.

– Кто?

– Да никто.

– Как я уже сказал, – снова начал дед, – мы с тобой почти не разговариваем. Но ты сама сказала – такой уж я человек.

Он замолчал и, сморщившись, поудобнее устроился у стены.

– Но если я молчу, это не значит, что я ничего не чувствую. Когда ты переехала к нам несколько месяцев назад, я переживал, – он вздохнул. – Я очень боялся, что ты закончишь так же, как твоя мать. Я видел это у тебя во взгляде, – он замолчал. – Я видел твой страх, твою покорность. Мне казалось, что ты сдалась. У меня в груди было такое же чувство, как когда твоя мать оказалось у нас избитая Роем до полусмерти, – он сделал еще одну паузу. – Но ты не позволила себе сдаться, – он приподнял очки и потер влажные глаза. – Ты боец, Квини. Ты боец.

Он повернулся и пошел прочь по садовой тропинке, а я так и осталась стоять на месте, не в силах что-либо сказать в ответ.

Мимо него в мою сторону проскакала Диана. Она стояла и смотрела, как я сдуваю тонкий слой пыли с коробок, давно не видевших дневного света.