Квинканкс. Том 1

Это замечание не достигло своей цели: когда он ушел, матушку целиком поглотил вопрос, что надеть и как показать себя во всей красе.

— Как ты считаешь, Хелен, — спросила она после недолгого раздумья, — возможно ли, что мы там встретим кого-нибудь… я хочу сказать, кого-нибудь из представителей благородного сословия, кто оценит нас по достоинству, пожалеет и поможет нам занять то положение в обществе, которого мы заслуживаем?

Видя, что мисс Квиллиам затрудняется с ответом, я спросил:

— Мама, я тоже иду? А я что надену?

— Что ты, Джонни, думаю, для балов ты слишком мал. А кроме того, знаешь ли, тебя не приглашали.

Великий день, объявленный мистером Пентекостом, наконец настал, и матушка с мисс Квиллиам отложили работу пораньше, чтобы помочь друг другу причесаться и принарядиться. К девяти, когда раздался стук в дверь, они выглядели раскрасавицами и настоящими леди. Когда Силверлайт вошел вместе со своим другом, дамы (появление мистера Пентекоста их обеих неприятно поразило) сумели встретить их благосклонным приветствием. Джентльмены тоже выглядели вполне элегантно, особенно мистер Силверлайт, еще более обычного потрудившийся над своим туалетом.

— Вечер выдался погожий, — сказал он с улыбкой, — так что, если вы не против, мы могли бы пройтись пешком.

— В самом деле, — подхватил мистер Пентекост, улыбаясь мисс Квиллиам и матушке, — идти всего-то два шага.

— Да, — отозвалась матушка. — Пожалуйста, экипаж пусть остается дома.

Мистер Силверлайт рассмеялся, словно услышал что-то остроумное.

Мы двинулись в путь (я уговорил матушку все же взять меня с собой); дамы придерживали юбки, чтобы не испачкать подол в уличной грязи на немощеной дороге. При свете фонаря мистера Пентекоста мы прошли немного по Орчард-стрит и свернули в темный переулок, соединявший ее с Нью-Сквер. Не оправдывая своего названия, это место представляло собой всего лишь двор, окруженный низкими жилыми строениями, мастерскими и складами — их построили два-три десятка лет назад вместо садиков на задах прежних нарядных особняков на Орчард-стрит. Откуда-то из угла этого темного двора доносились пиликанье скрипок, напевы корнетов и дудок, гуденье труб — все это в сопровождении ритмичного перестука каблуков. Мы вошли в один из низеньких дверных проемов, и на пороге матушка испуганно оглянулась на мисс Квиллиам. Перед нами виднелась большая комната (что-то вроде ветхого заброшенного флигеля), в огнях свечей с сердцевиной из ситника, которые были укреплены на голых стенах, где голые кирпичи перемежались с пятнами побелки там, где штукатурка еще не осыпалась. Внутри кружились скопления тел и теней: люди танцевали парами и группами на земляном полу; прочие прикладывались к большим оловянным кружкам и пели.

— Но ведь это не… — Матушка запнулась.

Я видел, как она разочарована, и злился на нее.

— Пойдемте, дорогие леди. — Мистер Силверлайт устремился в помещение.

Мы сделали несколько шагов, и в ноздри нам хлынул резкий запах плесени и гнилого дерева, в смеси с едкой вонью горящего ситника; испарения разгоряченных человеческих тел, запахи табака и спиртного дополняли этот букет.

— Я не могу здесь оставаться! — выдохнула матушка. — Только не с этими людьми.

— Моя дорогая леди, не знаю, чего вы и ожидали, — проговорил мистер Силверлайт. — Наши добрые хозяева принадлежат к числу бедных изгнанников с Эрина, печального братского острова, и потому отличаются некоторой неотесанностью, однако, ручаюсь, по-своему они вполне респектабельны.

— Пойдем отсюда, Хелен, — шепнула матушка.

Тут вперед выступил незнакомый мужчина:

— А, приветствую ваши милости. Буду рад увидеть вас за жигой. И Тейди бы тоже радовался, он любил погулять.

— Тейди? — повторила мисс Квиллиам. — Это тот самый друг, о котором вы говорили, мистер Силверлайт? Наш хозяин?

— Конечно, но только не хозяин. Это по нем мы собрались. Воздать ему честь.

— Воздать честь! А почему его чествуют — по случаю какого праздника?

Ирландец усмехнулся:

— Праздника, говорите? Acushla machree![9] Не хотите его повидать?

Не дожидаясь ответа, он повернулся и повел нас в угол сарая, где лежал соломенный матрас со свечами в посеребренных подсвечниках в головах и в ногах. В головах, на полу, сидела старая женщина, закутанная в темный оборванный плащ. Взглянув на Тейди, я узнал в нем нашего соседа.

Сказав что-то старухе на их языке, ирландец плеснул какой-то жидкости из кувшина в стакан и протянул ей, потом дал по стакану моей матушке и мисс Квиллиам.

— Все мы к этому идем, — сказал он. — Так будем веселиться, пока можно.

Матушка схватила стакан и осушила. Потом отбросила его и нырнула в толпу танцующих; мистер Силверлайт устремился за нею. Я наблюдал, как они вальсировали, кружась то в одну, то в другую сторону среди других танцоров.

Слушая неистовые рилы в исполнении скрипок, стоны волынки и визг дудок на фоне ритмичного топота, я вообразил себе, что нахожусь в хижине, где-то на дальнем западе Ирландии.