Квинканкс. Том 1

В-третьих, даже если я сумею убежать с фермы, придется пересечь торфяники — и очень быстро. Как указывал Маленький Том, просить о помощи обитателей немногих окрестных ферм было опасно — они могли меня выдать. Обнаружив мое бегство, Квигги пустят по следу собак и легко догонят меня на лошадях, если только я не буду иметь в своем распоряжении большую часть ночи, чтобы намного их опередить. Придется выбирать, предпочесть ли болота, где меня выследят собаки, но трудно передвигаться верхом, или дорогу. В последнем случае и собакам, и верховым ничто не будет мешать, однако, если повезет, меня подхватит какая-нибудь повозка. С другой стороны, много ли там проезжает экипажей, особенно ночью? Еще одна трудность состояла в том, что от Лондона меня отделяло несколько сотен миль, а в кармане было всего полсоверена; а уж о том, что буду делать в Лондоне, я старался и не думать. Оставался неразрешенным главный вопрос, как выбраться из запертого амбара и уберечься от собак. Приемлемого решения не находилось, и я понимал, что второго шанса у меня не будет.

Текли недели, лето близилось к концу, я видел, что упускаю самую лучшую возможность. Осенью путешествовать ночью по торфяникам будет опасно, зимой — просто немыслимо. С другой стороны, бдительность Квиггов ослабеет, и, поскольку ночи сделаются длиннее, мой побег не так скоро обнаружат. В то время меня донимали страшные сны, после которых я просыпался не отдохнувшим, а еще больше уставшим: я бродил по большим городам, охваченным гигантским пожаром, где вихри пламени скрывали небо, или стоял на краю провала, такого глубокого, что проплывавшие внизу, в большом отдалении, клочья облаков не позволяли разглядеть дно. Но более всего тревожил меня сон, который повторялся вновь и вновь: я шел по длинному темному переулку и внезапно встречал матушку, но она, вместо того чтобы броситься ко мне, отшатывалась в испуге, потом поворачивала назад и быстрым шагом удалялась, скрываясь в тени.

Однажды вечером, в середине октября, Квигги выдали нам зимние накидки — одеяния, рассчитанные на взрослого человека, засаленные и вонючие. Ими мы должны были укрываться ночью, их же, вместо дерюги, надевали в поле.

Когда Квигги ушли, Большой Том, держа свою накидку на вытянутых руках, с отвращением пожаловался:

— Эту я не хочу. Ее носил Гарри.

Ричард протянул доставшуюся ему накидку:

— Тогда поменяемся.

Том схватил накидку и стал примерять, а я поинтересовался:

— Кто такой Гарри?

— Он прошлой зимой подхватил лихорадку.

— И что с ним случилось? — спросил я, пока мы укладывались на солому и накрывались нашими накидками.

— Ничего, — ответил Ричард. — Его перенесли в отдельный домик у стога сена. Нести заставили нас, сами Квигги боялись подцепить заразу. Думали, это ирландская горячка. Каждый день ему бросали еду и воду. Через несколько дней приказали Неду с Полом положить его там, где они нас хоронят: у дома, под оградой, чтобы собаки не вырыли; сам знаешь, там, где Стивен.

У меня в голове зашевелилась идея.

— Вот бы знать точно, что это Стивен донес на Тома, — сказал я. — Пока мне это не известно, никому нельзя доверять.

Тут только я понял, что проговорился, и посмотрел на Ричарда. Он покраснел и отвел взгляд, и я испугался, что обидел его, обвинив его друга.

Я не засыпал, обдумывая идею, возникшую у меня после его рассказа. Я думал, Ричард спит, но заметил мерцание его глаз в бледном свете луны, проникавшем сквозь щели в стенах.

На следующий день, по пути на поле с бригадой Роджера, я рассмотрел упомянутый Ричардом домик — а скорее сарайчик. Меня обрадовало то, что он был деревянный и обшивка из досок совсем прогнила.

После обеда мы с Ричардом стали шепотом совещаться.

— Я собираюсь заболеть, — поделился я с ним. — Пусть подумают, что болезнь заразная.

— Их на мякине не проведешь, — возразил он, — сразу скумекают, что ты притворяешься.

— Знаю. Но это не будет притворство. Увидишь.

Он удивленно поднял брови:

— Только будь осторожен.

— Я хочу, чтобы ты мне помог их напугать.

— Мне они не верят. К тому же они знают, что мы с тобой дружим. Попроси Пола. Ему они поверят.

— Боюсь. Может, это он выдал Тома. Если это не Стивен, предателем может оказаться любой из них.

Ричард смерил меня странным взглядом.

— Почему ты говоришь, что это Стивен?

Я пересказал ему предсмертные слова Стивена.

Он помолчал.

— Это не Стивен донес на Большого Тома, — сказал он наконец.

— Откуда ты знаешь?

Прежде чем он открыл рот, я прочел ответ у него на лице, и внутри у меня похолодело.

— Не хочу, чтобы ты думал на Стивена. — Ричард смотрел в сторону.

— Тогда… Но почему? — Ричард молчал. — Тебя заставили? — Он помотал головой. — Ты это сделал, чтобы кого-то защитить? Стивена? Или Дейви?

Ричард снова помотал головой.