Квоска-хао, или Вместо тепла

– Двадцать?.. Хорошо. Вот только если не сделаешь, побежишь двадцать кругов вокруг полигона. Не сможешь работать руками, будешь работать ногами.

Прошёл лёгкий гул. Это были те, кто знал, что это за дистанция. Вокруг полигона не меньше десяти километров, там леса и болота.

– Тишина! – прорычал командир.

Естественно, Егор опять не справился, и опять обидно – семнадцать. Руки забились, теперь умрут и ноги, и лёгкие, и всё тело – двести километров нельзя пробежать, поэтому придётся ползти до предела. Может, пять километров, а может, и тридцать.

Олдман уныло встал и побежал – он знал: пару километров пробежит точно, а что будет дальше – сам чёрт не знает. А командир продолжил что-то энергично говорить, а потом началась тренировка.

***

– Никитос, садись и погнали, – Каргин кивнул в сторону БТР и залез на него, взявшись за приваренную ручку и проверив, хорошо ли сидел шлем, на месте ли меч и когти (хотя оружие никуда деться не могло).

– А чё я? Может, я тоже на своих ногах хочу сражаться, – Иванов поднял автоматы и намекнул на другое оружие, которым увешан его костюм: ещё один автомат, пистолеты, УЗИ, обоймы, патроны, пара армейских ножей и компактный вариант РПГ с одним зарядом.

– А кто тогда?!

– Я! – сказала Клинова, проверив убранные волосы и натянув шлем.

– Ха! – Ярослав ещё раз проверил меч.

– За*бись, – наверх залез и Никита.

Клинова забралась внутрь и умело завела машину.

– Погоди, а откуда?.. Как? Даже я не умею, а ты где научилась? – растерянно спросил Каргин.

– Отец…

Модифицированный, когда-то разваливавшийся, БТР понёсся по тоннелю, слегка подскакивая на неровностях. Вслед за ним поехало ещё два танка и больше десятка разных автомобилей.

***

Ночь. Месяц печально светил, ветер усиливался. Снежинки поднимались с земли, приятно отражая лунный свет. Но среди этого естественного света блеснул и искусственный: два жёлтых шарика, прыгавшие во тьме. Тёмный УАЗик остановился у леса, осветив следы. Водитель пригляделся и поехал по ним. Но быстро остановился, заметив замерзавшую человеческую фигуру. Водитель вышел и затащил человека на заднее сидение.

– Ну, смелый?! На первом кругу сдался. Никто двадцать не пробегал, хотя бы потому, что у нас по кругу на длительные дистанции не бегают. Я тебе говорю, не можешь – не берись, не бери больше.

– Я-я-я н-не-н-е бе-бе-берусь-сь, – стуча зубами, ответил Олдман, поджав ноги к груди.

– Берёшь. И сейчас берёшь. Я старше тебя по званию, намного, я тебя сильнее, быстрее, выносливее. Я тебе соперник не по зубам. Вступая со мной в диалог, ты должен это понимать и просто молчать.

– Э-эт-т-то нар-р-руш-е-э-ние прав с-с-с-с-свобод-д-д-ды с-с-с-слова.

– Да. Хотя нет. Это не нарушение. Я ж тебе рот не затыкал. Я тебе просто говорю про устройство мира: негоже моське на слона лаять. Вот если б слабые звери, дабы потешить своё эго, вылезали из укрытий и рыпались на крупное зверьё? Оно их либо бы игнорило, либо убивало. Вот ты спросил: ладно. Начал шутить – я решил тебе показать твоё место. Показал. Ты стал отстаивать свою точку зрения. Ты начал спорить. Чтобы спорить, ты должен быть кем-то. Вот я и дал тебе возможность показать, кто ты. Ты не справился. Это вроде называется «хищник-жертва»: надо правильно понимать, кто ты, иначе могут быть проблемы. Заметь, ты сначала стал что-то опять говорить, а теперь молчишь. Идёт урок на пользу. Так, ты давай не скручивайся, а держись – тут дорога плохая.

***

– У-у-у-у-у-ху-у-у-о-у! – провыл Никита, спрыгивая с транспорта на ходу.

Ярослав лишь прошипел.

БТР и танки сразу принялись давить дома со спавшими людьми, машины – расстреливать выбегавших. А на руки двум бойцам досталось лишь по одному: первому вскрыли грудную клетку тэкко-каги, а второму перерезали глотку ножом.

Это была маленькая спавшая деревушка, в которой народу толком и не было, но это уже начало войны, кровь пролита полноценно.

***

– Подъём! – раздался громкий голос, и с коек соскочили или упали новобранцы. За окном ещё темно (хотя, зима – почти весь день темно, но сейчас очень раннее утро), но сейчас питательный завтрак, потом тренировки и тренировки. Физические, умственные, психические, стратегические. Нагрузка высокая и часть людей уже не встала: кто умер, кто тяжело заболел. Но, по словам командира, доля людей на это обречена, зато оставшееся большинство закаляется.

– Это дедовщина… – пропыхтел Егор, ломаясь под тяжестью тракторной покрышки.

– У тебя есть силы разговаривать?! Быстрее, ещё быстрее! – проревел командир, надрывая связки. От этого рёва в душе холодело… но мышцы разогревались.

***