Квоска-хао, или Вместо тепла

Очередная деревня. После двух мелких деревушек, эта покрупнее. Транспорт опять, не сбавляя скорости, стал таранить дома, не обращая внимания на крики и стоны. Из пехоты пока сражались только два человека: Каргин и Иванов. Они с мерзкими дикими звуками спрыгивали с БТР и убивали всех (ну, из людей), кто подавал признаки жизни, максимально быстро и экономично. Вот когти просто открыли грудную клетку и разорвали внутренние органы; вот нож проскользил по горлу; четыре острых клинка проткнули лёгкие и сердце; голова неестественно вывернулась; клинки распороли живот, и внутренности устремились на свободу; пуля прошила голову и застряла в мозгу. Всё, опять быстро. Но это только начало.

– Долго мы так будем, если каждую деревню мочить, – по-змеиному прошипел Ярослав.

– Ничего, потерпим… – маниакально протянул Никита.

Каргин в ответ лишь прорычал, как рычит собака, у которой отбирают кость.

***

Где-то севернее в другой деревушке тоже не спокойно. Вспышки голубого света просто пожирали дома и людей. Они не оставляли свидетелей.

***

– Целься! Твою мать, целься!

Олдман, дрожа, всё-таки сделал выстрел из снайперской винтовки, который каким-то чудом задел мишень.

– Бегом!

***

Посёлок городского типа. Многоквартирные дома танки уже не валили, но давили людей и поджигали постройки встроенными огнемётами.

А пехота опять зверела: с животными звуками убивала направо и налево.

Вот бежал мужик в лёгкой одежде с вилами, как с копьём. Вот кто-то прицеливался охотничьей двустволкой. Кто-то пытался нервно завести иномарку. Спустя пару мгновений первый валялся в сугробе с вилами, торчавшими из живота, второй – лежал у стены горевшего дома с простреленной шеей, третий – под колёсами своего же автомобиля.

Белый снег заливала кровь. Она его топила, а потом сама и замерзала, не успев свернуться.

***

– Слушаем внимательно! Я думал, времени у нас будет больше, хотя бы три дня. Но прошёл только один! Один! Но теперь вы заслужили звание пушечного мяса. Теперь вы отправляетесь в бой. Просто убивайте всех, кто не наш. Неважно как. Убивайте и старайтесь умереть позже. Кто не согласен?!

У Олдмана дёрнулась рука поднять её, но на его счастье командир не увидел этого движения, а какой-то рядовой крикнул «Я!».

– Вот, посмотрите! – командир наставил на этого несчастного пистолет и выстрелил. – Не думайте, что это только в американских фильмах так. Это жизнь.

Никто не осмелился посмотреть на труп, и никто его не убрал. В шеренге осталась прореха.

– Можно вопрос?! – выкрикнул Егор.

– Разрешаю.

– Какая у нас экипировка?

– Хе-хе… экипировка? Автомат, нож, обойма. Или много?

– А «ратник»… Хотя бы самые первые образцы…

– А самые первые образцы стоят в музеях… Я же говорю, вы пушечное мясо. Вперёд! Вам пять минут, чтобы написать завещание.

Солдаты поплелись к казармам, но командир взял Олдмана за плечо и подождал, пока все отдалятся.

– Товарищ командир, это же неправильно. У нас прогрессивная страна, высокие технологии, цена человеческой жизни, – взмолился Егор.

– Неправильно… Не такая уж у нас и прогрессивна страна: мы не можем спасти каждого человека, обеспечить его всем, что надо. А вот наш соперник может всё. Всё, Егор…

– Да кто же этот «невидимый» противник?!

– В том-то и проблема… Мы не знаем! Но мы знаем, что нет уже полмира. Полмира! И это я не фигурально выражаюсь.

– Это невозможно. Это всё выдумки.

– Возможно, Егор. Не выдумки, а реальность. В это невозможно поверить, но это происходит. Климатическое, ядерное оружие – я не знаю, но я знаю, что это конец.

– Очень оптимистично. А почему вы выделили меня?

– Ты можешь больше, чем просто умереть. Ты – тот, кто может нам помочь.

– Я? Да я сорока раз отжаться не могу! Я дрыщ. Я живу выдуманными мирами.

– Ты! Ты себя недооцениваешь. Тебе просто надо выжить. Сражаться или не сражаться – пофиг. Увидь и не умри. Ты должен узнать хотя бы примерно, с чем нам надо столкнуться.

– Но как? Даже если я выживу, они всё равно достигнут вас раньше.

– А вот и нет. Скорее всего, они пойдут другим маршрутом. О нас они не могут знать. Жертвами будут города и сёла.

– Может, всё-таки «ратник»?..

– С «ратником» тебя свои убьют ещё раньше.

– Да… до сих пор всё болит, – Олдман посмотрел на труп, который так и лежал. – Это жестоко.

– Мир жесток. Ничего не поделаешь…

– А если меня убьют?

– Никаких если.

– Это больно?

***

– Что вы? – хрипя, спросил морщинистый дед.

– Мы? Смерть… – ответил «пехотинец», держа старика за рубашку на груди.

– Давно пора… – человек закрыл глаза, сделал глубокий вдох и на выдохе улыбнулся. Меч проткнул ему грудь.

– Не-е-е-е-е-е-е-е-т! – прокричал парнишка лет двенадцати, замахиваясь палкой. Он тут же упал, а на боку растеклось пятно крови.

– Миша! – заревела женщина, упав на колени рядом с мёртвым телом мальчика. Её раздавила машина. Метко и надёжно, с минимальной болью.

– Я уже со счёту сбился, – Каргин вытер меч и ловко убрал его в ножны.

– Я тоже не знаю. А ты про деревни или людей?

– Деревни.

Мимо проехал БТР, за который они зацепились.

***