Квоска-хао, или Вместо тепла

Он резко направил самолёт вниз, набирая скорость за счёт притяжения Земли. За это время он успел нацепить все трубки обратно (ну и 539-я). В последний момент он поднял машину, устремив её на восток. Ракеты не потеряли цель и точь-в-точь следовали за ней. Истребитель стал набирать сверхзвуковую скорость…

***

Розовый закат горел на горизонте. За поле опускалось Солнце, одаривая последним на сегодня светом, вызывавшим выплеск в кровь эндорфинов и других гормонов счастья.

Розовый свет ловил и лес, резко начинавшийся за полем. На его границе росло одно низкое, относительно других, дерево широколиственных пород. Его ветви, расположенные довольно близко к земле, раскинулись не столько вверх, сколько в стороны. На одной из них, самой низкой и толстой, метрах в двух от земли сидел человек в костюме, свесив правую ногу и покачивая ей, вторую ногу подогнув, а спиной упираясь в другую ветвь. Он, как язычник, провожал Солнце. Если вы хоть раз видели закат или восход, то прекрасно понимаете, насколько это чудесные моменты… Ты смотришь на Солнце, которое днём слепит, а ночью отсутствует, слегка прищурившись. У тебя может быть плохое настроение, проблемы, но на секунду ты всё равно от них отвлечёшься, твоя душа потянется за Солнцем…

К дереву подошёл ещё один человек.

– Чего сидишь? – спросила Виктория.

– На закат смотрю… – протянул Ярослав.

– А почему есть не идёшь?

– Аппетита нет…

– Помоги, – она протянула руку, в надежде, что Каргин немного поможет в подъёме, но он поднял её полностью и усадил рядом. – Мы сколько не ели уже.

– Тошнит… Эта кровь…

– А… понятно… – Клинова сняла шлем.

– Не стоит… – Каргин не успел договорить.

– Да ладно, пофиг.

– Тоже верно, – Ярослав стянул шлем, повесив его на сук.

Всё-таки она красива…

– Слишком всё просто… про-сто.

– Ну, радуйся, что судьба благосклонна. Нафига из плюсов минусы делать?

– Знаю я эту судьбу… Сейчас легко, а потом на колени поставит.

– Ну так жди. Пока же не ставит – отдыхай.

– Хе, верно… что-то я совсем уже… умер. Блин, мы как маньяки… уже миллиардов пять человек на тот свет отправили… даже больше…

– Не понос, так золотуха! Это же и было целью!

– Было… вот только исполнение желаний… Там уже, наверное, пробка на том свете… хе-хе. Но вот в основе любой революции кровь. А иначе никак… Но мы, блин, как маньяки…

Ярослав встрепенулся: вокруг темнота – ночь. Удивительно, но на небе не видно ни звёзд, ни Луны, будто тучи их закрывали. Вокруг тихо… и очень страшно. Он, дрожа, слез с дерева и пошёл. Он противился, хотел обдумать всё, что-то решить, но ноги шли сами. Они шли… и привели к входу в тоннель.

Из него мелькал огненный свет и слышен пьяный гул. Ярослав спустился и увидел длинный деревянный стол, уставленный кучей тарелок и чашек с едой. Вокруг сидели самые разные мужики, пили и ели, громко крича и разговаривая. Их лица казались Ярославу отдалённо знакомыми, но есть и прекрасно известные, например, Никита, ведший себя, как чужой. Марк. Марк?! Он направился к выходу и исчез. Каргин побежал за ним, но не смог – ноги отказались идти, приклеились к полу. Вот у угла стола сидел Сергей. К нему Ярослав смог подойти, о чём пожалел: Немецкий повернулся к нему, но его глазницы пусты, а сквозь них видно пустую черепную коробку. Из одной глазницы вылетела муха.

Каргина заинтересовала огромная тарелка на середине стола. Он подошёл к ней и ужаснулся – там лежала Виктория. Она абсолютно голая и обложена запечённой картошкой в мундире. Девушка будто застыла, будто не мертва, а… Лицо… Оно застыло в гримасе ужаса: кричащий рот, выпученные глаза, немного приподнятые волосы…

Ярослав, осознавая бред обстоятельств, наклонился к лицу поближе. Сердце колотилось, как бешенное, мозг кричал: «Беги!», но тело не слушалось, оно действовало по собственному сценарию.

Ближе… ближе… Лицо уже в нескольких десятках сантиметров… оно нагоняло всё больше ужаса… Зрачки дрогнули, и Виктория подскочила, схватив Ярослава за плечи.

– Ярик, Ярик! – Виктория, сидя напротив него на этой же ветке, трясла Каргина за плечи. Он вздрогнул и чуть не упал вниз, но Клинова помогла поддержать равновесие. С лица тёк пот, оно красное, всё тело дрожало, а пульс сердца даже слышно. – Всё хорошо? – облегчённо выдохнув, спросила она.

– А? Погоди… Сон…

– Мы разговаривали, и ты уснул, что-то бормоча. А потом стал дёргаться, как хрен знает кто… Я решила разбудить…

– Знала б ты, что мне снилось…

– Так расскажи.

Он окинул её испуганным взглядом и прикрыл глаза, откинув голову назад.

Солнце уже почти полностью скрылось, пошёл снег, заканчивая картину прекрасного. Они посидели ещё пару минут в тишине, а когда Солнце растворилось, Ярослав произнёс:

– Ты что-то говорила об отце…

– Да…А что?

– Просто интересно.

– Он был военным.

– Был?

– Может, и сейчас есть. Я не знаю… Можно сказать, я воюю против него.

– Ничего страшного: мы все восстали против своих семей. Увы.

– Пошли есть, – ответила она, не желая продолжать тему.

Они спустились с дерева и, хрустя снегом, дошли до входа.

***