Квоска-хао, или Вместо тепла

Ярослав забрался на БТР и сел. Пара приподнялась, Сергей встретил его недружелюбным взглядом.

– Вик, мне надо тебе кое-что сказать… – нервно начал Ярослав.

Немецкий сразу же ревниво насторожился.

– Я твой отец! – посмеялся снизу Иванов, но на него никто не обратил внимания.

– Я убил твоего отца…

Виктория подняла взгляд к небу…

***

Не очень долго она просидела так, но, всё-таки, это время показалось довольно продолжительным. Потом она опустила голову, посмотрев вглубь леса. Она будто захотела что-то сказать, но даже не раскрыла рта. Сергей невольно посмотрел туда же, куда смотрела его возлюбленная, но что там можно увидеть…

– Вик, скажи, ты тоже видишь снайпера? – проговорил Немецкий таким спокойным тоном, что никто и не придал истинного значения словам.

Её рот искривился в плачущей улыбке, из глаз потекли слёзы:

– Пусть…

Каргин нервно дёрнулся – до него дошёл смысл слов, а Немецкий прыгнул на Клинову, обняв и упав вместе с ней с БТР, мимо просвистел выстрел, потом где-то ещё один. Ярослав спрыгнул и мигом натянул шлем, остальные тоже успели это сделать, пока не начали палить по полной.

– Это последний оплот! – крикнул молодой парень в таком же костюме, что и Егор, выпрыгнув из тьмы, умело орудуя самодельным оружием, представлявшим из себя полутораметровую арматуру, к которой, отступая двадцать сантиметров от конца, приварен клинок, а сам конец заточен. Получилось что-то вроде секиры.

Ярослав мигом прикрыл Олдмана, который слишком сильно медлил, блокировав удар топора когтями, но внутри его стала разъедать память: голос казался слишком знакомым. Блокировав ещё один удар, он пошёл в наступление, но сталь почти не нанесла урона.

Вокруг бой шёл чуть ли не в рукопашную: люди «Последнего оплота» чем только не снаряжены, от обычной одежды и садовых инструментов, до хороших бронекостюмов с новыми автоматами.

Немецкий отчаянно всячески закрывал собой Клинову, хотя сам поймал уже чёрт знает сколько пуль. Никифоров, проводив взглядом белку, которая успешно ретировалась, стал крушить противников, не жалея себя, тараном и рукопашным, но из-за маленьких веса и силы сам уже раза три точно оказался поваленным. Иванов работал в основном прикладом, экономя патроны. Олдман ходил по полю боя словно привидение: никого не трогал, но и его никто не замечал. А Каргин продолжал сражаться с достойным соперником, но тут на Ярослава сзади налетел ещё один, с колуном в руках и пистолетом на поясе, в утеплённой военной форме. Вдвоём они уже стали оттеснять своего врага, но он, озверев, сделал мощный толчок ногой, когтями правой руки умудрился подцепить и откинуть шлем парня, и в развороте полоснуть ими же по горлу второго противника, мужчину лет пятидесяти-шестидесяти, а потом ещё с одного разворота ударил ногой в грудь первого, сразу же отлетевшего в дерево, сук которого пробил затылок.

Только сейчас, когда последние бойцы «последнего оплота» где-то сзади издавали последние хрипы и вскрики, Каргин мог посмотреть, кого же он принял за знакомого. Он поднял один из кристаллов, которые так и остались лежать, и подошёл к дереву, которое помогло в битве. Молодой паренёк лет восемнадцати, с невыдающимися, но так похожими на Ярослава чертами лица, только глаза темнее, волосы короткие и нет ни бороды, ни усов. Стеклянные глаза открыты, из приоткрытого рта струйкой стекала кровь…

– Миша… – прошептал Ярослав, убрав горькую слезу с щеки… Подумав, кем мог быть второй, он шёпотом простонал: – Нет…

Этот мужчина тоже очень похож на него…

Только что Каргин убил собственного брата и отца, он лишил жизни людей, с которыми прожил немало лет. Да, он их не любил, он их лишь терпел, но… всё-таки в сердце что-то ёкнуло.

***

– Теперь что? Валим отсюда? – спросил Алексей, взглядом посчитав трупы.

– А если в этом и смысл, чтобы нас вытравить? – параноидально подметил Никита.

– Так, а может, смысл в том, чтобы мы подумали, что всё, и расслабились. Заметь, «последний оплот». Не логично заявлять врагу, что вы закончились.

– Тихо. И то, и то верно. Все захлопнулись. Нам надо съ*баться, потому что в пути мы легко отобьёмся, а если мы тут заночуем, то нам хана, застанут врасплох, – решительно сказал Сергей. – Да, Ярик? Ну да.

Но Ярослав даже не расслышал. Как бы он не противился, память прокручивала кадры прошлой жизни один за одним.

– Ярослав? – Егор взял его за плечи и робко встряхнул.

– А? – Каргин будто проснулся.

– Подтверди, что нужно менять дислокацию, – терпеливо повторил Немецкий.

– Да-да, – он отмахнулся, отвернувшись и отойдя.

– Всё нормально? – к нему подошёл Олдман.

– Смотря в каком плане…

– То есть, в каком-то плане тебе плохо?

– Да. Мой внутренний обыватель, мой демон в плохом смысле этого слова, сейчас мучается, мучая и меня.

– В плохом смысле? Ты серьёзно? Ещё есть и демон в хорошем смысле?

– Да. Это примерно то же, что и тараканы в голове. Внутренние демоны и тараканы в голове, грани личности, черты характера, позволяющие мне быть собой, чокнутым придурком, – он усмехнулся.

– А от чего мучается этот обыватель?