Квоска-хао, или Вместо тепла

– А… Егор… ну, добро пожаловать, – кинул на него нервный взгляд Ярослав. – Проходи, присаживайся.

Олдман подошёл к дереву, на которое ему помог забраться Каргин. Устроившись поудобнее, Егор стал искать глазами тех собеседниц с очень приятным голосом, но когда он увидел микролюдей, то чуть не грохнулся.

– Ха, ну, Егор, как тебе?

– Я… э… я не понимаю…

– А то… А ты попробуй!

Парень стал внимательно смотреть на 201-ю и 957-ю. Они сначала слегка сконфузились, от столь пристального взгляда, но потом сами проявили интерес: некий эксперимент. Их аккуратные лица, красивые глаза… отличная фигура… Вот только в десять раз меньше обычных людей.

– Ну? – спустя некоторое время спросил Ярослав.

– Невероятно!

– Но это явь! И теперь, новая реальность!

– И… откуда… как?

– Мои создания, – гордо заявил Каргин, извинившись сразу же перед девушками.

– Серьёзно? Они…

– Нет, ты не подумай. Они не роботы, не куклы. Это люди, только меньше. У них такое же мышление.

– Так вот как тебе удалось всё провернуть…

– Ну, да. Но я ещё оставляю козыри в рукаве.

– Про снежных людей я знаю, так что минус один козырь.

– Что? Ах ты… – Ярослав надулся и нахмурился, скрестив руки на груди, и сделал наигранно обиженное лицо. – Ну, Егор, они такие же личности. Они не жестоки, они не кровожадны. Они умные и ловкие. Не бойся их.

Но Олдман продолжал смотреть на эмчей, как на чудо. Хотя это и было чудо: то, что раньше никому не удавалось.

– И каково? – спросил он спустя несколько минут, когда Каргин уже немного задремал.

– Что? – потирая глаза, откликнулся Ярослав.

– Да я не у тебя, – отмахнулся Егор. – Каково вам быть… игрушками, марионетками?

– Угрозы, насмешки, короны примеряют пешки. Уколы их метки, но все они марионетки… – вполголоса пропел Каргин, захотел оспорить суждение товарища, но промолчал, дав возможность слова бывшим ученикам.

– С чего это мы марионетки? – с игровым азартом начала 201-я.

– Ну… Вы созданы по прихоти «колдуна»-бога, воспитались по его образу и делаете то, что он хочет. Он сделал куклы, привязал к ним нитки и стал за них дёргать, – весьма аллегорично подметил Егор.

– Но вообще-то… – 201-я немного задумалась, но не так сильно, как 957-я, и не появилось в её глазах лёгкого страха, как у Ярослава. – Он создал нас. Заложил основы, и неважно, что они соответствуют его мировоззрению, и дал возможность развиваться.

– То есть, то, что он своими основами привязал к вам нитки, это ерунда?

– Основами он не привязывал нитки. Он… вставлял батарейки! Чтобы работать, нужна какая-то энергия и… операционная система!

– А…

– А его дело – это возможность раскрыться. Поиспользовать систему, подкорректировать. Ведь нужен, как минимум, полигон.

Против таких аргументов у Егора ничего не нашлось. 201-я гордо выпрямилась, хищно сверкнув глазами, чем-то в этой манере подражая Ярославу. А он же лишь довольно улыбнулся, глазами поблагодарив девушку за то, что не разочаровала.

Опять тишина… Каргин опять прикорнул.

– А в чём смысл этого дерева?.. – спросил Егор.

– Ох ты ёшкин кот! – дёрнулся Ярослав, будто его ударили током. – Надо спать идти… Наверное, это было… клеткой для чупакабр.

– Чего?

– 201-я, объясни. А я спать, – с этими словами он повис на ветке, как на турнике, и, немного раскачавшись одним толчком, спрыгнул, удачно приземлившись. И ушёл.

– Знаешь, кто такие чупакабры? – задала наводящий вопрос 201-я.

– Ну… это мифические существа, которые сосут кровь. Как я понял, уже не мифические?

– Ими и не были. Они существовали. Ну, кровь это фигня… Так, приукрашено. Есть большие и маленькие. Вообще, являются разными видами, очень разными. Но название одно, на нашем одно. Так вот, маленькие любят по деревьям лазить.

– А… типа… такого вольерчика?

– Ну, да. Ладно, я тоже пойду. 957-я, со мной?

– А? Да…

Они проворно слезли. Егор ещё немного посидел и тоже спустился, только неуклюже. На полу что-то сверкнуло. Он взял пальцами эту крупинку. Голубоватый кристаллик, похожий на мелкий осколок стекла. «А почему бы мне на нём не потренироваться? Такой мелкий – я всё равно вреда много не принесу», – пронеслось в голове у него.

Сначала Егор сжал камешек в руке. Ничего не произошло. Потом он положил его на центр ладони и стал концентрировать на нём взгляд. Опять без изменений. Он закрыл глаза, успокаивая мысли и стараясь от них избавиться. Это оказалось невозможным, и он просто оставил одну мысль: свет кристалла. Попытался её оставить, но она получилась неочищенной. Он битый час скакал, бегал, стоял, бормотал – чего только не делал. Даже пробовал танцевать и читать Пушкина. Хоть бы немного блеснул…