Квотербек, пошел к черту! (СИ)

— Кто ты такая?! — внезапно звучит женский голос.

Ох, ну только не она. Только не она! Эта сука Адриана. Невеста Ченнинга.

Ах да, невеста! Точно!

— Кто я такая? — уже поворачиваюсь к ней и смотрю на нее буквально звериным взглядом. — А может, ты лучше спросишь у своего благоверного кобеля? Как он распрекрасно трахает всех, кто проходит мимо него! Хочешь знать…

Я не успеваю договорить, как меня снова кто-то хватает за талию и буквально силой оттаскивает назад…

— Отпусти, придурок! — Я лишь могу догадываться, кто это может быть на этот раз.

— Прекрати свою истерику! — рычит мне на ухо до боли знакомый голос Ченнинга, отчего во мне вскипает новый приступ ярости, размером с Аляску.

— Пошел ты к черту, Ченнинг! — Я вырываюсь из его рук и, разворачиваясь, бью со всего размаха, но кулак так и не добирается до своей цели. — Да пошел ты, мудила! — Рычу я и поворачиваюсь к Адриане. — Твой благоверный трахнул меня в Канаде и не один раз, а после слинял, как и любой другой неуверенный в себе придурок!

— Ченнинг! — Голос Адрианы взмывает до максимума. — О чем говорит это сумасшедшая?

— Но я рада, что этот кретин свалил. Мужика с таким маленьким членом я еще никогда не встречала в своей жизни. Было до жути жалко бедолагу, которого вышвырнули из высшей лиги, как ненужную вещь, — откровенно лгу я, истекая смертельным ядом.

— Мне теперь называть тебя Мать Тереза или Сестра милосердия? — огрызается Ченнинг, хватая меня за руку и разворачивая к себе. — Из жалости говоришь? Маленький член, да? Мне казалось, что мой маленький член заставил тебя кричать так, будто тебя ебали трое!

Слова Ченнинга проносятся настоящей оплеухой. Я точно не могла ожидать такого от придурка, но собираю всю свою силу в кулак.

— Ах ты мудак! — Я снова бросаюсь на мужчину, но он за считанные секунды скручивает меня и прижимает спиной к своей груди.

— Не понимаю, к чему твоя истерика, если ты сама с большим удовольствием прыгнула на мой член, сказав, что практикуешь секс без обязательств. Или ты думала, я собирался на тебе жениться? Что после одной ночи я влюблюсь в тебя? Буду умолять, изменить правила нашего траха? Ты реально считала, что я отнесусь серьезно к той, кто не против трахнуться с любым? Ты, вероятно, идиотка.

Это уже не Аляска — это вся Америка, вместе взятая с гребаной Канадой.

Вероятно, я сейчас могла бы выйти на ринг с многократным мировым чемпионом по боксу и уложить его на лопатки в первую секунду объявления боя.

— Ты, как и все остальные мужики, — мудак! — В этот раз я вырываюсь и попадаю кулаком точно в цель. Новый лязг зубов и алая струйка крови стекает по подбородку Райнера. — Ты не с тем затеял игру, милый. Я превращу твою жизнь в ад.

— Может быть, мне прямо сейчас трахнуть тебя еще раз, чтоб подобрела, а то очевидно с этой задачей никто кроме меня не может справиться.

— Ченнинг, попомни мое слово, я уничтожу тебя!

— Ты хочешь бросить мне вызов? Мне? — усмехается Райнер. — Ты же проиграешь, малышка Харлин.

— Иди к черту, квотербек! — рычу я и поворачиваюсь к Адриане. — Уступаю тебе твое законное место рогатой самки. — Я поднимаю руки вверх. — Вы стоите друг друга. — Окидываю всех зевак ядовитым взглядом и направляюсь к выходу, ощущая, как меня всю трясет.

— Если тебе интересно, почему я тогда ушел, — прилетает мне в спину, — то все просто. Я получил желаемое, так зачем оставаться еще?

Я ничего не говорю, лишь продолжаю идти. Поднимаю руку и показываю средний палец.

Выхожу с поля и чувствую, как все тело вибрирует от злости, ненависти, боли и обиды.

Я никогда не умела выбирать подруг и парней. Всегда ошибалась. И если выбирала, то среди дерьма выискивала самое отъявленное дерьмо, в прекрасной и дорогой обертке.

Проходя мимо «Зала славы», я останавливаюсь. Взбегаю по небольшой лестнице и захожу внутрь. Кристально чистые стекла, а на полках находятся все собранные трофеи университета за всю его историю. В центре стоит сверкающий кубок из кристаллов Сваровски. Прохожу еще дальше, и в стеклянном кубе на пьедестале находится бейсбольная бита. На табличке написано «Нэш Олдридж». Это мое наследие. Бита принадлежит моему отцу, значит — и мне.

Вероятно, я пожалею об этом, но гнев переполняет меня так, что едва ли против меня может пойти бульдозер. А здравый рассудок, на хрен, сдох! Схватив железную стойку от ограждения, я со всего маху ударяю по прозрачной поверхности. Стекло моментально превращается в мелкие осколки и осыпается подобно сверкающему дождю.

Хватаю биту и сжимаю в руке, делая небольшой размах, будто тренируюсь перед ударом.

— Значит, получил желаемое, чертов ты ублюдок? Тогда это твоя расплата!

Я быстрым шагом направляюсь к выходу. К чему терять время и расплескивать весь свой гнев. Я выхожу на парковку и ищу красную Феррари. Если эти трое припарковались рядом, значит и Ченнинг должен находиться поблизости. Я ума не приложу, какая у придурка машина, и на тачке ли он приехал. Но, все вопросы снимаются, когда я вижу синий «Мустанг» не с номерами, а буквами, сложенные в «Райнер». Вот же чертов зазнавшийся мудак!