Кыстыбый по-китайски

– Ты же не собираешься замуж в Китай? Эти ушлые китайцы!..

Гузель округлила глаза.

– Пока не собираюсь. Даже в самом страшном сне не могу себе это представить. Хотя он начал учить татарский. Теперь он со мной здоровается по-татарски, «салямь михабатимь», и прощается – «ялтамьсинь».

– Ну вот, я так и знала! – побагровела Гузалия. – Я запру тебя в Арске, попрошу папу связать длинную веревку, которая максимум до забора, и будешь там мой огород обрабатывать и дом охранять, пока не перевоспитаю! А то ведь не успеешь оглянуться, как ты уже в Китае! – она решительно погрозила кулаком.

– Он мне объяснил, что собирается искать невесту. На всякий случай выучил эти фразы. Практикуется. Не переживай!

– Они хитрые, везде поспеют!

– Татары и башкиры, чем не китайцы? Узкоглазые! А башкиров рядом с китайцами поставь – не различишь!

– Тоже мне сравнила! Не отпущу!

– Да успокойся, я пока здесь. – Гузель погладила подругу по голове. – Мне есть чем заняться, вон грудь простаивает.

– Хватит уже. Этим мужикам вот тока моя грудь и нужна!

– Мне бы такую.

– Вот теперь я буду сама тебе срочно искать мужчину средней шишковатости. Держись!

– Ищи. А я буду искать работу. Денег почти не осталось.

– Кем думаешь?

– Может, горничной или официанткой. Маму порадую: а то жалуется, что я постель заправлять не умею. Маму надо слушаться!

– Ты – горничная? Хотя да, там твое место. Шишкообразных там достаточно.

Улица Островского встретила яркими огнями, маленькими, уютными кафешками, магазинами брендовой одежды и чебуречной, у которой толпился народ.

Они подъехали к дому.

– У меня в моей общаге нет жучков! – таксист задорно улыбался.

– Уши по утрам чистишь? – Гузель посмотрела на него серьезно.

Таксист насупился.

– И видно, что нет. Поэтому плохо слушал наш разговор! Рули, комбайнер!

Девушки, смеясь, пошли к светофору, а таксист раздраженно сел за руль.

– При чем здесь комбайнер? Я ж таксист! Дуры!

***

– Ты нашел ее телефон?

– Пока нет, Рашид Нуриевич. Вы уверены, что она в Казани?

– Да. Она написала в инстаграме, что приехала.

– Почему же вы сами ей не напишете?

– Ты же знаешь, что мне нельзя светиться. Ты уж не подведи.

– Она пока нигде не зарегистрирована. Мы ищем способы выйти на нее. В любом случае она покажет свое местоположение. Может, симку купит.

– Хорошо. Жду.

Гелендваген подъехал к дому Правительства Татарстана, выбежала охрана.

Сегодня у него было много дел: встреча китайской делегации, прием у Президента и день рождения его жены.

«Черт, забыл подарок купить. Отдам деньгами. Хотя бы цветы надо. Хорошо хоть успели ковры привезти, меньше суеты. Надеюсь, ей понравятся…»

Часть вторая

– А что, у туалета тоже нет двери? – Гузель с интересом разглядывала уборную.

– Я же говорила, что не успела еще поставить двери. Извините, королева, ваша карета прибыла раньше согласованных сроков! – фыркнула Гузалия.

– Значит, нужно купить большой огнетушитель, – задумалась Гузель.

– Зачем?

– Чтобы гасить мой анальный бриз! А то туалет выходит прямо на кухню!

– Татарский Пушкин ты наш! – рассмеялась подруга. – Иди чай пить.

Гузель с опаской подошла к кухонному столу.

– Что это?! – она взглянула на блюда.

– Твои любимые сметанник и лимонник!

Гузель в притворном ужасе округлила глаза и начала нашептывать:

– О, Аллах, сохрани и спаси от этих демонов, работающих в казанских пекарнях! Я знаю, что слаба и грешна, легко гипнотизируема их шайтанскими уловками. Да, я знаю, они хотят, чтобы мы все горели в пламени сладкоежного ада! Да, они жаждут сделать всех женщин колобками идеальной формы! Но нет, демоны, меня вы не возьмете! Нет, я не попадусь на ваши хитрости! Вы используете мою подругу в ваших грязных делишках, но я прощаю ее слепоту!

Гузель взяла нож и отрезала сантиметр лимонника и сантиметр сметанника, положила себе на блюдце и с довольным лицом спросила:

– Мятрюшка1 прилагается к чайку?

Подруга кивнула.

– А про медовик и чак-чак и вовсе забудь! – Гузель угрожающе повертела пальцем.

– Жизнь в Индии и Китае, похоже, тебя чуть-чуть сдвинула с татарских катушек. Но ничего: мы быстро все отремонтируем. Татарам все под силу, – невозмутимо ответила Гузалия.

– Буду ходить пешком на учебу, – вздохнула Гузель, закидывая в рот крошку лимонника.

***

Гузель сидела перед Наилем Фаруховичем, тучным рекрутером отеля «Татарстан», и не могла отвести взгляд от осанистой бородавки на его левой щеке.

Наиль Фарухович без конца отвечал на телефонные звонки и нервно дергался от гудения уличных клаксонов.

– Почему вы решили пойти в горничные именно в наш отель? – он поправил очки, его масляные глаза оценили длинную шею Гузель, спустились по цепочке к вырезу… и рассеянно забегали по столу.

– Замуж хочу. А какой татарин не хочет себе в жены ту, которая наводит идеальную чистоту дома? – она ответила серьезно и, глубокомысленно вздохнув, поправила белоснежную блузку.

– А мама вас этому не научила? – Наиль Фарухович глядел на Гузель, с интересом, поглаживая лысеющую голову.

– Я потеряла маму много лет назад. – Девушка опустила глаза.