Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

На XXV съезде КПСС уже и Косыгин не набрался храбрости объяснять трудности экономического развития страны субъективной волей правящего звена. А все недостатки прошедшей пятилетки объяснил тем, что не дают должной «отдачи некоторые научные учреждения».

Экономика страны неуклонно двигалась к коллапсу, который разразился уже после смерти Брежнева.

XXVI съезд КПСС, состоявшийся в феврале 1981 года, проходил в условиях, когда любой, более или менее приближенный к действительности анализ рисовал столь страшную картину, что надо было либо открыть народу и себе всю правду и тогда приступать к радикальному изменению экономической системы в стране, либо же зажмуриться и сказать, что все обстоит не так уж и плохо. Брежнев и его окружение предпочли второе. Поэтому на съезде Генеральный секретарь призвал лишь «повысить требовательность, научиться эффективнее работать, эффективнее хозяйствовать», понять «простую истину», что «экономика должна быть экономной». Фактически это была расписка в бессилии овладеть ситуацией.

Эпоха Брежнева пришлась на время, когда промышленно развитые страны Запада втягивались в информационную революцию. Брежнев же и его окружение, идя навстречу стремлениям ВПК, тиражируя выпуск «движущихся мишеней», танков и прочей подобной техники, «просмотрели» информационную революцию и тем застопорили развитие экономики СССР, фактически отбросив страну назад, так как стояние на месте, когда другие уходят вперед, — это и есть отставание от всех.

И все же как политический деятель Брежнев очень мало похож на того беззлобного, очень любящего награды, сентиментального, страдающего провалами памяти дедушку, какого мы видели на экранах своих телевизоров в 1979–1982 годах. Так же мало похож он и на однолинейного, одномерного героя так называемого «застойного времени», каким его в первые годы перестройки чаще всего изображала центральная пресса. Беспристрастный и внимательный анализ того, как понимал он свалившуюся на него в октябре 1964 года действительность советского общественного развития, показывает, что в лучшие свои годы это был сложный, способный на тонкий и глубокий анализ политический лидер, который многое, очень многое понимал адекватно обстоятельствам.

В первые годы перестройки М. С. Горбачев, отделенный от эпохи Брежнева временем Ю. В. Андропова и К. У. Черненко, свои идеи и разработки взял из арсенала 60-х годов. Перечисляю в хронологической последовательности: попытка опереться на научно-технический прогресс как на палочку-выручалочку, с помощью которой можно вытащить из ямы всю экономику; попытка бросить все свободные средства в машиностроительные отрасли, обновив которые, в короткий срок можно было бы модернизировать все остальные отрасли народного хозяйства; выдвижение на передний план проблемы «ускорения» (не буду расшифровывать) и, наконец, понимание того, что от волевых методов управления экономикой следует все более решительно переходить к экономическим, — все эти вопросы ставились Брежневым начиная с 1965 года. Поднял он и проблему экологии, до решения которой руки не доходят и сейчас. Еще в 1976 году он предупредил, что «по мере развития народного хозяйства, роста городов и промышленных центров все больше средств будет требовать сохранение окружающей среды…».

Я не хочу сказать, что тезис «ускорения», выдвигаемый Брежневым, был правильным. Вероятнее всего, осуществление этого тезиса и в брежневскую эпоху привело бы к усугублению узких мест в экономике и стимулировало бы непроизводительные капиталовложения, что, несомненно, поставило бы экономику страны на грань катастрофы (может быть, Брежнев интуитивно чувствовал это и потому не шел дальше выдвигания тезиса?). Я хочу лишь сказать, что Брежнев искал выходы из надвигающегося кризиса экономики. И несмотря на все сложности времени, в котором он жил, он чувствовал, что «что-то не так происходит в королевстве Датском», и всякий раз с поразительной точностью указывал на самую суть этого «не так».

Однако Брежнев был фигурой весьма противоречивой. Понимая, что западные эксперты уже к середине 60-х годов совершенно обоснованно определили состояние советской экономики как кризисное, правильно ведя поиск решения проблем и инструментов осуществления этих решений, Брежнев не только не мог провести в жизнь выдвинутые им положения, он не мог даже довести их до логической завершенности. Не потому, что ему мешало это сделать окружение (хотя конечно же мешало). А потому, что сам он был плотью от плоти воспитавшей его системы, сам был не просто сторонником, но активным строителем военно-промышленного комплекса.