Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

Став главным лицом в партии, Брежнев одним из первых вернул из хрущевской опалы председателя Целиноградского облисполкома Мацкевича. Сразу после пленума, на котором был освобожден ото всех постов Хрущев, в коридоре Косыгин спросил Мацкевича: «Не хотите ли вернуться работать в Москву? С Леонидом Ильичом не разговаривали?» А через некоторое время позвонил сам Брежнев и попросил срочно прибыть в Москву, где сообщил о решении ЦК назначить Мацкевича министром сельского хозяйства. «Собирай умных людей, готовь пленум по сельскому хозяйству. Будем работать, как на целине», — напутствовал Леонид Ильич.

Пленум начали готовить в постпредстве Казахстана с шутки: «Ну, рассмотрим структуру?» Так всегда начинал Хрущев. Приезжая в колхоз, он первым делом шел в правление и, обращаясь к председателю, говорил: «Прежде всего рассмотрим структуру управления. Структуру надо менять». В следующем колхозе Никита Сергеевич рассматривал структуру посевных площадей и тоже безжалостно менял ее…

Но за шуткой этой стояло нечто гораздо большее, а именно: собравшиеся и готовящие пленум люди — Новиков, Мацкевич, Лобанов, Синягин и другие — были, если так можно выразиться, людьми Хрущева, носителями тех идей, которые зародились у Никиты Сергеевича или при Никите Сергеевиче, но в силу различных обстоятельств, и прежде всего из-за его непоследовательности, остались нереализованными. У Брежнева своей программы не оказалось… Случай в истории редкий. Возможно, именно поэтому испытывал он неприязнь к думающим соратникам, прежде всего к Косыгину. Его идеи экономической и хозяйственной реформы Леонид Ильич воспринимал слишком вяло, если не сказать враждебно.

В октябре 1980 года, катаясь на лодке по Москве-реке неподалеку от Архангельского, Алексей Николаевич перевернулся, подоспела охрана — он не утонул, но сильно простудился — заболел воспалением легких. На заседании Политбюро выступил Кириленко, заявив, что Косыгин мало работает. Его поддержал Андропов. На пленуме Алексей Николаевич, находившийся в больнице, был освобожден от своего поста. Интересная деталь: это случилось в октябре, а уже 5 ноября последняя машина со скарбом семьи бывшего Председателя Совета Министров выехала за ворота дачи.

После октября шестьдесят четвертого Брежнев начал с сельского хозяйства. Министерства, по существу, не было, он сразу провел несколько больших, серьезных совещаний с секретарями обкомов и райкомов, уяснил истинное положение. Появилось постановление ЦК и СМ «О повышении роли Министерства сельского хозяйства СССР в руководстве колхозным и совхозным производством». Опять, как в начале 50-х годов, стала заново создаваться структура управления сельским хозяйством, определяться его тактика и стратегия. После скачка в 50-е годы наступил спад буквально по всем позициям. Закупочные цены, как правило, не покрывали затрат на их производство. Колхозы, совхозы были в долгах как в шелках.

Из личного письма Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу: «…не удалось добиться, чтобы Министерство сельского хозяйства стало настоящим министерством. Мартовский (1965 г.) Пленум возложил огромную ответственность на министерство по руководству развитием сельского хозяйства, увеличением производства продукции. Мы создали большой и довольно квалифицированный аппарат, кое-что сделали для улучшения деятельности сельскохозяйственных органов, технологии производства, активизации сельскохозяйственной науки, но так и не смогли добиться обладания плановыми, экономическими и организационными рычагами воздействия на деятельность мест, на деятельность колхозов и совхозов. Постоянно теряя позицию за позицией, не имея возможности подкрепить свои мысли и разработки экономическими и техническими средствами, во многом обрекали аппарат работать вхолостую».

Согласившись принять разоренное аграрное ведомство, Мацкевич не сомневался, что повторит успех 50-х годов, когда хлеба было столько, что он стоял бесплатный на столах в каждой столовой. А будет хлеб, будет и мясо. Свои надежды он связывал прежде всего с Брежневым, отлично понимая, сколь много зависит от первого лица в нашей стране. Надо, думал он, лишь направлять Леонида Ильича. В отличие от Хрущева Брежнев не считал себя знатоком сельского хозяйства, впрочем, как и других отраслей, прислушивался к советам, позволял спорить с собой. Хотя вскоре мягко одернул Мацкевича: «Ты, Володя, при людях мне не возражай, я Генеральный секретарь, в этом кабинете Сталин сидел. Зайди позже, когда один буду, и скажи, что считаешь нужным».