Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

Председатель Госплана Байбаков разработал незатейливую теорию, согласно которой в сельское хозяйство невыгодно вкладывать капитальные вложения из-за снижения фондоотдачи. А во что же выгодно? Что будет есть страна, где взять хлеб? Выгодно вкладывать в нефть, считал нефтяник Байбаков. Продав ее, можно купить многое, и хлеб в том числе, много хлеба. «Что ты, Владимир Владимирович, все ходишь и денег просишь. Тебе хлеб нужен, скажи сколько, и я куплю тебе 10, 100 пароходов с хлебом» — эти слова Байбакова отчетливо запечатлелись в памяти Мацкевича. Апеллировать к Леониду Ильичу оказалось бессмысленной тратой времени. Он всегда радушно принимал, вставал из-за стола и через весь кабинет шел навстречу, после чего сажал на диван и ударялся в воспоминания. В конце беседы звонил Байбакову: «Ты что, Байбаков, обижаешь Мацкевича, он у меня сидит. Посмотри, чем можно ему помочь». Но знал Байбаков, ЧТО и — главное — КАК говорит Брежнев, и все оставалось по-прежнему. Ущербные идеи председателя Госплана упали на благодатную почву, такое положение как нельзя лучше устраивало Леонида Ильича: не прилагая абсолютно никаких усилий, страна вполне сводила концы с концами, получала валюту за счет продажи энергетического сырья, страна буквально купалась в нефти, полезных ископаемых, драгоценных металлах. Началось великое проедание природных ресурсов.

А что же Мацкевич? Не мне делать из него героя, по должен заметить — он пытался переломить ситуацию, как специалист и профессионал (если такое понятие применимо к министру), отлично понимая: падение сейчас будет проходить гораздо быстрее, чем при Хрущеве. Он втайне гордился тем, что как министр не покупал зерна за границей, а такая перспектива уже замаячила, не вызывая, впрочем, отрицательных эмоций у руководства страной, воспринимаясь благодаря госплановской теории как нормальное течение событий. Он опять пошел к Леониду Ильичу, попросил дать слово на предстоящем пленуме, но Брежнев не любил острых вопросов, и выступление не состоялось… Тем временем борьба с Госпланом продолжалась, министр сельского хозяйства превратился в банального выбивалу денег.

Из личного письма Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу: «Госплан на расширенной коллегии с участием республик рассмотрел наши разработки на перспективу 5-10 лет, в основном их одобрил, однако в представленном проекте пятилетнего плана оставил только задания по заготовкам и производству сельскохозяйственной продукции, а необходимые по расчетам материально-технические средства снизил в целом почти на одну треть».

Тем не менее личные отношения министра с Леонидом Ильичом однажды принесли свои плоды: состоялось решение Политбюро об увеличении капитальных вложений в сельское хозяйство. Но не прост был и Госплан. Он ответил на это повышением цен на горючее, промышленную продукцию для сельского хозяйства, сводя на нет все добавки.

Не сложились отношения Мацкевича с членом Политбюро, курирующим сельское хозяйство, первым заместителем Председателя Совета Министров Дмитрием Степановичем Полянским; при существующей структуре управления страной личные отношения отражались прежде всего на всей отрасли. Дело зашло так далеко, что Мацкевич обратился с письменной жалобой в Президиум ЦК на оскорбительный тон члена Президиума Полянского при решении вопроса о зимовке скота в январе 1965 года. Наверное, нелегко было скоту пережить ту зиму и весну…

Отношения Полянского с Брежневым, судя по рассказам Дмитрия Степановича, строились по принципу «Митя — Леня». Он принял активное участие в отстранении Хрущева и избрании Брежнева Первым секретарем ЦК в октябре 1964 года, и сначала ничто не омрачало их отношений. В декабре шестьдесят шестого торжественно отмечалось 60-летие Леонида Ильича, ознаменованное вручением ему первой Звезды Героя Советского Союза (Героя Социалистического Труда он к тому времени уже имел). Дмитрий Степанович так расчувствовался, по его собственному признанию, что написал стихи, точнее, целую поэму по этому поводу.