Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

Возникает еще один непростой вопрос — почему ввод советских войск в Афганистан начался именно 27 декабря 1979 года? Выбор именно того дня не случаен. На 28 декабря 1979 года, то есть на следующий день, в Кабуле были намечены афгано-пакистанские переговоры. Туда должен был прибыть министр иностранных дел Пакистана — страны, ставшей опорой США в Западной Азии. Об этом мне говорили в Бейруте, где я тогда работал.

— Считаете ли вы, что при принятии решения по Афганистану учитывались реальности? — спрашиваю снова Анатолия Громыко.

— И да, и нет, то есть они были учтены лишь частично. Были, например, приняты во внимание геополитический фактор, интересы безопасности наших южных границ. И хотя порой сегодня его задним числом пытаются отрицать, он от этого не перестает существовать и действовать…

Кэмп-Дэвид, загородная резиденция президентов США, 27 декабря 1979 года. Находившийся там Дж. Картер, услышав сообщение о вводе советских войск в Афганистан, посчитал, что произошло «нечто очень серьезное». Его первая реакция — похоронен Договор ОСВ-2, летят в тартарары американо-советские отношения. К исходу дня он записал в своем дневнике: «Концентрация советских частей на афганской границе началась едва ли не с мая 1979 г., за последние 24 часа 215 военных транспортных самолетов приземлились на поле кабульского аэропорта и высадили 8-10 тыс. солдат и советников».

Дж. Картер возвратился в Вашингтон. В Белом доме едва ли не шок. Между Москвой и Вашингтоном заработала «горячая линия»… Начался обмен посланиями с Брежневым. Бывший госсекретарь С. Вэнс отметил в своих мемуарах «Трудный выбор» и то, что Москва решила послать войска в Афганистан для защиты советских политических интересов в этой стране, которые были подвергнуты опасности.

4 февраля 1982 года в Москве мне довелось встретиться с послом Канады в СССР г-ном Пирсоном по его просьбе. У него сложилось впечатление, сказал он в беседе, что американцы очень боятся советской сухопутной мощи, способности Советского Союза ее быстро развертывать в Афганистане! В Пентагоне генералы, как и Дж. Картер, пришли к выводу, что Москва якобы стремится к захвату региона Персидского залива и даже побережья Индийского океана. Заметил послу, что Советский Союз не собирается этого делать. Г-н Пирсон с улыбкой заметил, что он-то знает, что мы не собираемся этого делать, но вот американские генералы думают иначе…

18 июня 1980 года. Американский генерал Д. Джоунс, председатель объединенной группы начальников штабов, заявил, что США способны предотвратить советскую интервенцию в Иран с целью захвата… иранской нефти.

Как видим, реакция США на ввод наших солдат в Афганистан была панической. Значит, о решении, которое может взбудоражить мировое общественное мнение, необходимы разъяснения в печати, по дипломатическим каналам, которые помогли бы избежать ненужных обострений, в том числе и советско-американских отношений.

— Считал ли А. А. Громыко, что Советскому Союзу придется и в будущем посылать свои войска за границу для защиты своих интересов?

— Он не исключал, что придется, — вспоминает Анатолий Громыко. — Когда и как принимать такие решения, если интересы безопасности Родины заставят это делать? Он полагал, что ответ на этот непростой вопрос должны дать Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР. Тогда не будет келейных решений ни по вопросам внешней, ни по вопросам внутренней политики.

Хочу в заключение возвратиться к встрече Тараки и Брежнева в Москве в сентябре 1979 года. Одна важная деталь их разговора проливает свет на случившееся позднее. Я только что узнал о ней и думаю, что она поможет понять, что же в конце концов было истинной причиной афганской трагедии…

Брежнев беседовал с президентом Афганистана в Кремле. Хозяин демонстрировал свое радушие и понимание происходящего в соседней стране. В ответ на напоминание Тараки о просьбе направить в Афганистан советские войска Брежнев после небольшой паузы сказал:

— Войска в Афганистан Советский Союз вводить не будет. Появление наших солдат в вашей стране, товарищ президент, наверняка восстановит большую часть афганского народа против революции…

На какое-то мгновение Тараки напряженно задумался над услышанным, решил, что настаивать на высказанном предложении не следует…

Что же случилось с Брежневым всего пять-шесть недель спустя после последней встречи с Тараки? Почему он изменил своему трезвому убеждению, что вводить советских солдат в Афганистан пагубно? Не был ли крутой поворот в настроении Брежнева результатом его болезни? Хотя именно ему, без сомнения, принадлежала решающая роль в принятии «афганского решения».

Тяжелобольной глава государства принял государственное решение на волне сильного эмоционального стресса. Да, после убийства Тараки. Конечно, его ближайшее окружение должно было удержать Генсека от пагубного решения. Но вождизм, помноженный на все пороки управления нашим государством, существовавшие в годы застоя, сделал свое дело.

^{Литературная газета. 1989. № 33. С. 14}