Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Мне писали Вера Васильевна и Ваня, что Вы познакомились со статьей Сарнова обо мне и что ваши мнения об этой рукописи разошлись, т. е. что Вы отнеслись к ней лучше, чем они. Пишут: «вероятно, Лида писала Вам»… Что же он сочинил, этот молодой человек? Признаться, я не думаю, чтобы он мог хорошо понимать обо мне в нынешних условиях. Его, если не ошибаюсь, интересовал вопрос не о том, что и как я написал, а о том — чего и почему я НЕ написал. Впрочем, я конечно, ничего не знаю — впечатления о себе этот человек оставил самые смутные и беглые.

Что в Москве? И что в «Москве»? Говорят, что сняли Атарова[166]. Правда? Меня это огорчает — и вот еще почему. Месяца полтора тому назад я получил от него письмо, где, между прочим, он писал, что, по Вашему совету, собирается печатать в журнале главу из «Республики Шкид». На письмо его я не ответил. Но сейчас, когда до меня дошли слухи, что Атаров уже не редактор, я ОЧЕНЬ пожалел, что не ответил ему. Попросту говоря, мне стало стыдно. Писать уже поздно, но если Вам доведется с Атаровым встретиться — передайте ему, пожалуйста, что я хворал и не мог написать ему. И передайте привет от меня.

86. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

5 сентября 1957. Москва.[167]

Дорогой Алексей Иванович, одновременно посылаю Вам заказной бандеролью свою статью. Она пролежала у С. Я. 1 ½ месяца, и он так и не прочел ее. Воспользовавшись тем, что он уехал в Англию, я ее забрала.

Дорогой друг, я сознаю вполне, что глава о «Республике» — самая слабая в моей статье. Не удалась, хотя я старалась очень.

Пожалуйста, прочтите, напишите мне — а статью (положив в папку!) отдайте Александре Иосифовне… Жду с трепетом.

87. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

Разлив, 9.IX.57 г.

Дорогая Лидия Корнеевна!

Долгожданную статью Вашу получил и прочел тотчас же. Читать было некогда, над головой висели всякие срочные дела и обязанности. Читая, мысленно ставил себе вехи: вот дочитаю еще одну главу, еще об одной книге, и остановлюсь, отложу. Однако не вышло: дочитываешь и тянет читать дальше. Так и проглотил залпом все 120 страниц.

Может быть, это потому, что речь идет об очень знакомых книгах и о людях, которые в большинстве своем были тебе близки? Думаю, что не в этом дело. Просто статья хорошая, написана рукой, не умеющей писать скучно, хотя назвать ее лучшей Вашей работой я тоже не решился бы. Статью отяжеляет, мне кажется, обилие цитат. Только здесь (на цитатах) иногда и спотыкаешься, уже не бежишь по строчкам, а перешагиваешь через них.

Не согласен я (об этом Вы уже знаете) с Вашей оценкой «моральных» рассказов М. М. Зощенко. Ваши комментарии к цитате на стр. 76 (где говорится о том, что злые чахнут и хворают нервной экземой, а добрые живут крайне долго и отличаются хорошим здоровьем) не кажутся мне убедительными. Что трогательного нашли Вы в этих рассуждениях, довольно грубо пародирующих «мораль» хрестоматийно-дидактических рассказов? Ведь до маленького читателя этот пародийный оттенок не дойдет, — в лучшем случае (если он уже не такой маленький), он почувствует издевку над всякой моралью вообще. В том-то и беда, что Зощенко как будто стыдится выступать в роли детского писателя, стыдится быть моралистом, забывая о том, что мораль бывает умная и глупая. (Кстати: разве это Чернышевский сказал, что дети любят умную, а не глупую мораль? Не Толстой ли?)

Впрочем, спорить не буду. Могу только сказать, что Вы меня не переубедили. Остаюсь при своем прежнем мнении. Отдав лучшим своим детским рассказам весь блеск своего большого таланта, Зощенко детским писателем не стал.

Замечаний по тексту у меня — всего одно: можно ли противопоставлять, как Вы это делаете на стр. 30, шкетов и шпаргонцев — школьникам и пионерам? «Шкеты» стали называться «пацанами», а школьники ведь как были, так и остались школьниками.

Какое безобразие, что С. Я. до сих пор не нашел времени познакомиться с Вашей статьей! Ведь речь идет о его учениках, о его школе, о его деле!

А почему статья «вряд ли будет напечатана»? Читал ее придирчивым глазом самого современного редактора и не нашел ничего, что могло бы вызвать обвинения в ереси. Современность 20-м и 30-м годам не противопоставлена. Нигилизм отсутствует. Бюрократами никто не назван.

Или уже один подзаголовок звучит обвинительно? Но, кажется, у нас и во времена культа никто не отрицал справедливости слов о том, что советские люди не могут и не хотят быть Иванами, не помнящими родства?!

Спасибо Вам, дорогая Лидочка, что прислали статью. И за то, что написали ее. При первой возможности передам рукопись Александре Иосифовне.

PS. Не напишете ли Вы мне, кто такая Н. Ивантер? Кроме того, что она сестра покойного Б. Ивантера, я ничего о ней не знаю. Начал читать ее книгу. Впечатления сложные.

И еще одна просьба.

Не можете ли Вы узнать и надписать на прилагаемом конверте адрес поэта Бориса Слуцкого. Он прислал мне книгу своих стихов, я благодарю его.

Простите, что затрудняю Вас.

88. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

10/IX 57.