Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

…А что же все-таки у Вас, дорогой Алексей Иванович, с рукой? По Вашему почерку видно, что Вам писание дается с трудом.

Однако портрет «крестного» Вы создали удивительный. В полном собрании Ваших сочинений и писем это письмо займет достойное место… Правда, понять, как поступит с моей статьей С. П. Варшавский, Ваша характеристика его «крестного» не поможет — но искусство прежде всего. Я очень смеялась, читая.

С нетерпением, тревогой, надеждой жду Вашего отзыва о статье.

С нею по-прежнему дело обстоит довольно-таки неопределенно. Кусок о Будогоской облюбовал «Новый Мир» и обещает напечатать в № 12… Вступление, «Республику», Шорина, поэтов, Текки, Безбородова и Бронштейна берут Горелов и Варшавский в сборник. Но это они берут, а они всего лишь составители… Что скажут рецензенты? Что решит издательство?.. Окончательного ответа нет, и договора нет.

У Атарова статья пролежала месяца три. Кондратович (зав. отделом критики) хотел взять все, кроме Зощенко и Рахтанова. Это меня устраивало. Но Атаров уперся: только вступление, статью о «Республике» и главу из «Республики»… Я ему объясняла, что Вступление — это паровоз, тащащий весь состав, что без Бронштейна, напр., вступление бессмысленно… Ни за что. Хочет одну «Республику». Вы понимаете, что при всей моей любви к «Республике» я на такое уничтожение статьи пойти не могла… И послала ее в Ленинград.

Положение Атарова до сих пор неясно.

Он думал, что если вести себя «без глупых крайностей „Лит. Москвы“»[168] — все будет хорошо. Ан нет.

Между прочим, мне рассказал один детгизовец, что на днях там был бой: за и против переиздания «Республики». Максимова с пеной у рта доказывала устарелость и антипедагогичность; Пискунов и Чевычелов отстаивали… Чевычка вообще либеральничает: «разогнали кадры» и пр… Каков?

Максимова верна себе. Ведь статья моя должна была идти у них в сборнике ДЦК, ими заказана… Редакция была за (Резникова, Разгон); Максимова — ни за что… Зачем читать о «Республике»? Главный довод против статьи: «Республику» переиздавать не надо.

Слышу со всех сторон похвалы Вашему фильму[169]. Сама не видала.

Насчет книги Сарнова… Не знаю, право, как бы выразить свое отношение к ней. Рукопись я прочла с жадностью и потом целый вечер говорила с автором. Написана она не худо: у него есть, что называется, «слог». Много интересного было о восприятии литературы тем поколением, для которого Вы писали — а мы издавали — Ваши первые книги. Вот, они выросли, тогдашние мальчики, и «вспоминают» свое детство и Вас… Вот это было интересно, свежо, нетривиально. Он пытался нащупать и Вашу внутреннюю драму. Характеристики книг были тоже без пошлости, без фальши, но, пожалуй, недостаточно глубоки и метки. Я попыталась «подбросить материалу»: много говорила с ним о «Часах», о «Пакете», он многое будто понял и записал. Но — все напрасно, все насмарку. ДЦК потребовал убрать наиболее интересные главы — и, слышно, Сарнов, скрипя зубами, согласился… Упрекать его я не могу: у него жена, ребенок, это его первая книга — но я огорчена очень. Я так хотела, чтобы книга о Вас была хорошая. Она будет плохая.

И человек, значит, не состоится, раз он сдался. И — это жаль.

89. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

14/IX 57.

Дорогой Алексей Иванович, спасибо Вам, что так быстро отозвались на статью, несмотря на болезни и хлопоты. Да, я сама знаю, что она не из лучших, — зато ни в одну больше не вложено и ни одну мне не хотелось так бурно увидеть в печати. Мне это необходимо: увидеть ее в печати. А с печатью все еще дело обстоит неясно. Горелов и Варшавский умолкли. Теперь просит ее у меня «Литер. Москва». Это бы, конечно, лучше всего — да ведь тоже по воде писано.

Действительно, противопоставление «шпаргонцы» — «школьники» — нелепо, и я непременно исправлю его.

Цитат в самом деле много. Но как ни кручу — не удается снять их. Тамара Григорьевна меня утешает, «Белинский — говорит — еще длиннее цитировал»… Я тоже чувствую растянутость, но, мне кажется, главная беда не в цитатах. А в том, что основная главная мысль статьи не вытащена наружу, как у меня бывает обычно, а утоплена, заглушена.

Потому что вслух и во весь голос не скажешь о затонувшем материке.

Насчет Зощенко же я с Вами не согласна и не согласна. «Злые болеют экземой, добрые же, наоборот, живут долго». Чем это не мораль? Мораль, и самая прямая: надо быть добрым, а не злым. Экзема же тут так, для улыбки… Но все это не актуально: главу о Зощенке никто не хочет печатать.

_____________________

Вы спрашиваете о Нине Ивантер. Я с ней познакомилась в «Пионерской Правде», она там была лучшая публицистка. Нине Абрамовне 46 лет. Книга, посланная Вам — ее первая книга. Мытарили ее страшно — Детгиз отклонил, найдя ущербной, «Новый Мир» и «Знамя» отвергли, назвав талантливой, «Молодая Гвардия» жевала года 2… Человек она хороший, отличный даже, а о книге судите сами. Мы обе ждем Вашего суда.

90. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

Ленинград 24.IX.57 г.

Дорогая Лидия Корнеевна!

…Теперь — о книге Н. Ивантер[170].