Ла Брава

Много ли парней, проживающих в гостинице «Делла Роббиа», фотографирует людей исподтишка, с большого расстояния, используя телескопические линзы? Все ясно: это тот самый парень, который сфотографировал Ричарда, о черт, снова перед глазами возникла картина, как Ричард отъезжает в его «понтиаке»!

И тут в холле появился некий Давид Вега. Давид Вега все поглядывал на Кундо, словно пытаясь вспомнить его, но заговорить с ним не решался, так что Кундо предпочитал краем глаза следить за этим типом.

Когда пришел Хавьер, Давид Вега все еще торчал в холле, пил кока-колу из автомата. Кундо не стал приветствовать Хавьера, притворился, будто не замечает его. Хавьер все понял и поступил точно так же.

Выждав несколько минут, Кундо поднялся к Хавьеру в номер. Он взял из его рук непременный стакан рома, вежливо выслушал Хавьера: тот-де намерен перебраться в Южный Майами. Спешить обоим было некуда. Слушая Хавьера, он хотя бы отвлекся от мыслей о своей машине, попавшей в лапы этого чудища болотного. Допив ром, Хавьер выволок из кладовки здоровенный металлический кейс, набрал нужную комбинацию и открыл крышку, показывая товар.

— Пушки на любой вкус, — похвастался Хавьер. — Для парня из Мариэля — все по оптовой цене. Автомат— со скидкой тридцать процентов. «Мак— 10» за восемьсот.

— Что-нибудь поменьше, — уточнил Кундо Рей.

— Пожалуйста, вот малютка тридцать восьмого калибра, ствол всего два дюйма. Такими пользуются «Ангелы Чарли».

— Да?

— И Барни Миллер.

— Заверните, — сострил Кундо Рей.

Глава 16

Ноблес заготовил улыбку. Дверь открылась, и он сказал:

— Смотрите, кто пришел!

Он-то рассчитывал, что она обалдеет и вытаращится на него, но она ничуть не была удивлена, а если и была, то не подала виду. Стоит и смотрит на него так, словно решила не пускать за порог.

— Лапочка, не хотелось бы тебя отпихивать, но я чуть ли не весь день проторчал в машине. Мне так хочется пи-пи, того гляди лопну. Приспичило мне.

Ей пришлось подвинуться, а то бы он и впрямь сгреб ее да и отодвинул— она отошла, и он резво промчался по коридору прямиком в туалетную комнату.

Ему нравилось тут: полно всяких баночек с притираниями, соли для ванн, пудра в коробочках пастельного цвета, и все так здорово пахнет. Он был бы не прочь заглянуть в шкафчик, порыться, обнаружить самые заветные ее тайны. У нее в уборной было так чисто — никаких тебе ржавых пятен, ни на унитазе, ни в раковине. Пустив струю и постанывая от облегчения, Ричард осмотрелся по сторонам, жадным взглядом вбирая все эти женские штучки, и закончил с судорогой наслаждения. О-о!

Она оставалась в гостиной — присела на диван, положив на колени соломенную сумку и скрестив ноги так, что колено торчало над хромированной поверхностью кофейного столика. Она смотрела на него уже не так сердито, не буравила его взглядом, но и ласковым выражение ее лица отнюдь не было.

— Ты хоть рада мне? — спросил он.

Не похоже.

— Ричард, — заговорила она, — Ричард, что ты здесь делаешь? — Голос спокойный, размеренный, точно ребенка воспитывает.

— Я скучал по тебе, — сказал он. — Ты когда-нибудь скучала?

— Что же мне с тобой делать, Ричард? — вздохнула она.

Это уже лучше.

— Например…— многозначительно усмехнулся он.

— Ты большой симпатичный мишка, и все тут! — подытожила она.

Он не привык думать о себе в таких выражениях. «Мишка» — что за черт!

— Найдется чего-нибудь холодненького попить? Жажда замучила, столько сидел в машине! — Он двинулся в столовую — сплошь стекло да серебро, — намереваясь проникнуть оттуда в кухню.

— Ричи! — окликнула она, когда он проходил мимо нее. Оглянувшись, он увидел, что перед ней на столе разложены его фотографии, и резко затормозил. Уперся руками в бока. Первое, что вырвалось у него, было:

— Черт, что тут происходит, почему этот тип меня фотографирует?

Подумал, скосил глаза на Джин и спросил:

— Погоди-ка, откуда у тебя мои фотки?

— Ричард, ты неподражаем! — сказала Джин.

— Я хочу знать, где ты их взяла.

— Он сам дал их мне, разумеется.

— Кто он такой — из газеты, что ли?

— Нет, он работает не на газету. Он сам по себе, фотографирует людей. — Она призадумалась, словно была не вполне уверена, и кивнула утвердительно: — Да, именно этим он и занимается.

— Разве на это не требуется разрешение? — искренне возмутился Ноблес— Берешь себе и щелкаешь кого вздумается?!

— Попробуй подать иск. Вторжение в личную жизнь или что-то в этом роде.

— Черт, должен же быть какой-то закон!

— Обратись в полицию, — предложила она.

А что, это идея. Кто-нибудь из его приятелей-полицейских, например, Гленн Хикс из Бока задал бы этому типу.

— Только полицейским и так все известно. Он собирался передать им снимки.

Ноблес снова скосил глаза, пытаясь осознать ситуацию. Неприятное ощущение: кто-то следил за каждым его шагом, щелкал его каждый раз, когда он вылезал из тьмы черного автомобиля на солнечный свет. Он услышал, что снова твердит:

— Что за чертовщина тут происходит? Кто он такой?

— Не важно, кто он такой— его зовут Ла Брава, — важно, кем он был раньше. Джо Ла Брава девять лет проработал в Секретной службе. Он умеет наблюдать, от него ничто не ускользнет.