Lа Cucina = Кухня

Если Бартоломео что и унаследовал от отца, так это упрямство и силу воли. Так что у донны Эванджелины были все основания бояться последствий неизбежного столкновения отца с сыном, и она молила Пресвятую Богородицу о заступничестве.

Однажды вечером дон Умберто Соньо был непривычно добродушен. Он заключил сделку, в результате которой все дорожное строительство в восточной части острова переходило в его ведение. Сделке предшествовали долгие и трудные переговоры. Как раз в тот день последняя преграда в лице упрямого дона Микеле Качкавалло была сметена с помощью бомбы, заложенной возле его дома.

Дон Умберто, разнежившись в равной степени от успеха и траппы, собрал в гостиной всю семью: жену — донну Эванджелину, пять дочерей — Джиневру, Перлу, Маргариту, Лучию и Анну. Он подозвал к себе Бартоломео, обнял и расцеловал его в обе щеки. Положив руки ему на плечи, он повернулся к жене и дочерям и объявил:

— Дорогие мои, у меня хорошие новости. Мой сын, мой единственный сын Бартоломео скоро женится.

Донна Эванджелина и ее дочери побледнели от ужаса. Лишь Бартоломео и бровью не повел.

— Ну, что с вами со всеми творится? Почему вы не спрашиваете, кто наша невеста? А я вам скажу. Это донна София Бакки, дочь моего уважаемого друга дона Фредо Бакки. Прекрасная партия. Наши семьи породнятся, и тогда укрепится наша связь с другой древней ветвью lа famigliа. Завтра вечером семейство Бакки придет сюда, чтобы отпраздновать помолвку. Жена, поставь на стол лучшее вино и лучшую еду. Отпразднуем наш союз по-королевски.

Потом дона Умберто позвали по какому-то делу. Он оставил свою семью в тяжелом молчании.

— Что будешь делать, сынок? — спросила донна Эванджелина, едва муж ее вышел из комнаты.

— Я на ней не женюсь, мама. Не могу. Не могу жениться на этой девушке.

— У тебя нет выбора, Бартоломео. Твой отец высказал свою волю. Ты не можешь ослушаться. И ты это знаешь.

— Я должен, мама. Я не могу жениться на той, которую не люблю. Все будут несчастны: и она, и я, и другие. — Он немного подумал и сказал: — Я уеду. Да, отправлюсь в Чикаго к Цио Дженко. Он мне поможет. А ты после моего отъезда все объяснишь отцу. Найди денег мне на дорогу и собери кое-что из вещей. Я уйду завтра, когда стемнеет:

— Но ведь завтра вечером придут Бакки.

— Делай, как велел папа. Приготовь все, как он хочет. Веди себя так, чтобы он ни о чем не догадался. Пока ты будешь их развлекать, я убегу.

И Бартоломео ушел, чтобы послать мне весточку через близнецов, а его мать и сестры скрепя сердце занялись подготовкой празднования помолвки, которой не суждено было состояться.

Глава 13

Вечер помолвки начался радостно. Подали лучшее вино в хрустальных бокалах, девушки по очереди музицировали на рояле, демонстрируя свои таланты.

Отцы семейств, сидя у окна в креслах с высокими спинками, тихо беседовали о делах, пили граппу и курили сигары. Матери рассказывали смешные случаи из жизни своих отпрысков и листали альбомы с фотографиями. Юноши Бакки флиртовали с девицами Соньо, собравшись у рояля. Донна София не сводила глаз с двери в ожидании своего возлюбленного. Она столько лет ждала, что наконец потеряла терпение.

Потом горячее остыло и заветрилось, а Бартоломео все не появлялся. Улыбки сделались натянутыми, беседа вымученной и бессвязной.

Донна Эванджелина все больше нервничала и при каждом звуке уверяла собравшихся, будто наконец-то пришел Бартоломео, хотя втайне надеялась, что ее сын уже далеко от дома.

В конце концов, когда прошло больше двух часов, синьор Вакки поднялся в полный рост (чуть повыше мула) и, слегка кивнув жене, сыновьям и всхлипывавшей дочери, в гневе покинул дом.

Дон Умберто проводил дона Фредо во двор, и пока signora со всем выводком усаживалась в экипаж, пробормотал:

— Даю слово, дон Фредо, что Бартоломео заплатит за бесчестье, причиненное и вашему дому, и моему.

— В этом я не сомневаюсь, дон Умберто, — тихо ответил дон Фредо. — Ибо если его не осудит сам отец, мои сыновья получат соответствующее распоряжение.

С этими словами дон Фредо взгромоздился в повозку, которая быстро скрылась в тихом городе, приготовившемся к ночному сну.

В доме Соньо было тихо. Донна Эванджелина и ее дочери беззвучно плакали в своих комнатах, а дон Умберто ждал новостей. Он бродил взад-вперед по гостиной, в которой еще совсем недавно было шумно и празднично. В руке он сжимал нож и время от времени пробовал большим пальцем, насколько остро он наточен.

Наконец в дверях возник темный силуэт, и шаги дона Умберто смолкли. Это был Варезе, один из его прихвостней.

— Его нашли, дон Умберто, — прошептал Варезе. — Он был с этой девицей Фьоре. Теперь идет в сторону площади.

За ним следит Пироне. Похоже, парень собирается сесть в последний автобус из города. Хотите, чтобы я с ним разобрался?

Дон Умберто прищурился и поднял руку с ножом, показывая, что сделает это сам. Они вместе вышли из дома, тихо прикрыв за собой дверь.