La Dolce Vita

Утро

Я смотрю на неё, спящую, и мне спокойно и светло. Я всегда просыпаюсь раньше. Я – жаворонок. Я тихонько встаю, но она всё равно просыпается от моих осторожных движений и спрашивает, не открывая глаз, всегда одно и то же:

– Ты уже всё? А сколько время?

– Восемь почти, – говорю я негромко, как будто боясь спугнуть тишину утра.

Она поворачивается на бок и сладко почавкивает, показывая, что у неё в распоряжении ещё два-три часа законного сна. Я присаживаюсь рядом с кроватью, провожу рукой по её голове, беру её руку в свою и говорю:

– Спи.

Она кивает по-прежнему с закрытыми глазами и добавляет:

– Кашу не забудь.

Я делаю гримасу и она, не глядя зная моё выражение лица, говорит:

– Давай, давай, я проверю.

Последнее слово всегда должно быть за ней. Я не возражаю. Она засыпает, а я осторожно убираю свою руку и иду в душ. Я принимаю контрастный душ – три раза горячий и три раза холодный. Сна как не бывало. Выхожу из душа и иду к окну на кухне. За окном – воскресенье, лето, июнь, ясная погода, и всё это сразу и это прекрасно и волшебно! Солнце уже высоко и лупит в окно своими лучами. Я раскидываю руки и мне хочется вырасти и расширится до размеров дома или горы, чтобы впитать в себя как можно больше солнечных лучей, забить светом каждую клеточку про запас на пока ещё неблизкую, но долгую, длящуюся целую вечность, зиму. Я стою и наслаждаюсь ещё не горячим утренним солнцем, ощущая кожей его щедрое тепло, чувствуя, как оно проникает в мышцы, в кровь и каждую косточку. Потом я делаю, не торопясь, в удовольствие, небольшую зарядку на растяжку и варю кофе. Кашей я займусь как-нибудь потом. Кофе сварился, я пью его маленькими глотками, ощущая, как его живительная горечь с еле заметной кислинкой пронизывает мозг и открывает сверху уже знакомый поток образов и мыслей. Теперь я готов работать. Но перед этим я возвращаюсь в спальню, встаю в дверях и смотрю на неё. Она уже успела повернуться опять на спину и видит седьмой сон, который обязательно расскажет мне, когда проснётся. Её рот полуоткрыт, тонкие руки раскинуты на кровати и голые ноги, как всегда, торчат из-под простыни. Я стою и любуюсь её родным, знакомым лицом, легко угадывающимися под простыней изгибами её стройной фигуры, руками с тонкими бледно-синими венками и красивыми тонкими пальцами. Я слежу за её редким, неглубоким дыханием, подстраиваюсь под её медленный ритм и мне кажется, что я чувствую, как невидимый и живительный воздух прямо из лёгких растекается по её телу, неся жизнь в каждую клеточку. Утреннее радостное солнце, пробиваясь в щёлку между неплотно задвинутыми шторами, падает на её шею и я любуюсь её тонкой, нежной светящейся кожей и почти незаметно пульсирующей артерией, спокойным ритмом символизирующей торжество, вселенскую неизбежность и вечность жизни. Я любуюсь тонкой прядью её волос, естественно и небрежно лежащей на виске. Я любуюсь её ресницами, изредка вздрагивающими, когда она видит что-то во сне. Я смотрю на неё и вспоминаю, какая она была, когда мы познакомились. Молодая, красивая, тонкая, быстрая, изящная и осторожная, как лань. Быстрая в движениях, решениях и играх, она менялась, когда встречалась с чем-то новым. Тогда она почти замирала и внимательно-выжидательно присматривалась и прислушивалась ко всему вокруг. Помню, мы летали на море отдыхать, шли на пляж, она скидывала платье, заходила в воду по щиколотку и останавливалась. Она стояла, настороженно, как дикая лань, прислушиваясь к своим ощущениям, смотрела долго вдаль, постепенно входя в один ритм с небом и морем, привыкая к ласковым волнам и тёплому ветру. Не обнаружив ничего опасного, постепенно она менялась – осторожность в глазах уступала место игривым искоркам или отрешённой задумчивости. Она ныряла в воду, становясь с ней одним целым, полностью вверяя себя этому бесконечному простору и огромной массе воды. Потом, наплававшись, она выходила на берег, ложилась рядом со мной и закрывала глаза. Она чуть касалась меня рукой, чтобы чувствовать меня рядом и довериться теперь мне и солнцу. И я любовался ей, её загорелой кожей, мелкими морщинками в уголках глаз, постепенно замедляющимся дыханием и её расслабленным состоянием.