Лабиринт

Миг, и все возвращается на исходные позиции, — беспомощный Чив безысходно придавлен безвольным телом Тора…

Но в калейдоскопе временных корпускул можно уже угадать исход: Чив делает отчаянное усилие и вездеход в Потоке Времени стабилизируется.

Теперь можно передохнуть. Чив этот раунд выиграл…

…Клай понял — это конец. Навалилось тупое безразличие. Почти по инерции ему удалось увернуться от очередной атаки. Огромное тяжелое тело глухо плюхнулось рядом. Судорожно поскребло грунт мохнатыми лапками. Жало плотоядно подрагивало, мутная капля яда нехотя скользила по его лезвию.

— Ну нет! — прохрипел Клай. — Это еще не конец…

И он прыгнул прямо на спину, распластанного в бесстыдном алчущем вожделении, насекомого, вложив в прыжок всю ярость и отчаяние существа, бессильного противопоставить мощь своего разума тупой и разрушительной силе.

И кажется у Клая появилась надежда…

…Бар усмехнулся:

— Вы, что же, боитесь меня?

Собеседник внимательно оглядел Бара с головы до ног и сухо ответил:

— Не люблю экстремальных ситуаций.

— А ваше упование на понимание?

— Но, вы же сами, ограничили понимание рамками логики.

— Я — погорячился…

— На счет логики, — возможно, но границы приемлемости существуют.

— Это какие же?

— Ну хотя бы, за гранью которых, понимание действует деструктивно на логически сбалансированное восприятие мира.

— Таким образом, мы возвращаемся на исходные позиции спора, а в активе имеем лишь парадокс…

Собеседник почти незаметно изменил позу, но Бар был начеку, — мощным волевым импульсом, он буквально парализовал Собеседника.

Оставалось сделать последний шаг…

ОПАСНОСТЬ!!! ВЕРОЯТЕН ПРОРЫВ ЗОНЫ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО КАРАНТИНА. ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЭКСТРАВЕРТНАЯ ЛАБИЛЬНОСТЬ, ИНКРИМИНИРУЕМАЯ ОБРАТНОЙ СВЯЗЬЮ, ИМПЛИЦИРУЕТ ДЕСТАБИЛИЗАЦИЮ СЕНСОРНОГО ОПТИМУМА…

— Капитан, что это было? — шепотом спросил лингвист Чив. Лицо его, усыпанное крупными каплями пота, хранило странное выражение — нестабильную смесь удивления и торжества. Пластик гермошлема тоже запотел изнутри.

— Вопрос не по адресу, — буркнул капитан Бар и шумно перевел дух. Вон у нас Клай — психолог! Это по его части.

Психолог Клай кинул на капитана затравленный взгляд. Пальцы у Клая были судорожно сведены, и он, с видимым усилием, их едва разжал.

Туман, неравномерно стелющийся вокруг, под действием каких-то скрытых сил формировался в противоестественные его газообразной консистенции конгломераты, объединяющие эфемерность с иллюзией замкнутости.

Клай нехотя разлепил пересохшие губы:

— У меня смешанное чувство: мне кажется, не смотря на то, что мы вышли в некотором смысле победителями, мы проиграли…

Бар тяжело вздохнул и пробурчал:

— Точно можно утверждать, только то, что окончен некий тур переговоров, а очередной он или последний можно только гадать. Этот… лабиринт, был заявлен как последнее испытание. Мы его прошли, но тот ли это выход?

— Можно уже не гадать! — встрепенулся Чив. — К нам приближаются хозяева лабиринта, и надеюсь поведают: действительно ли мы с честью прошли это испытание или все таки пали жертвой здешнего Минотавра…

В тумане уже явственно можно было различить три невзрачных абриса хилых обладателей грушевидных голов. Бар, Чив и Клай приготовились к встрече, тем более, что аборигены были уже в двух шагах, и ответ можно было явственно «прочитать» на их, обычно столь невыразительных, лицах.