Лабиринт

— Конечно. Свидетельством тому является то, что произошло с нами. Все дело в том, как предугадать, к каким последствиям приведет то или иное воздействие на Лабиринт?

— А как вы сами оцениваете то, что произошло с вами?

— По-моему, вначале Лабиринт не придал большого значения нашему появлению. Решающим моментом стал тот, когда Киванов проник в треугольный зал с зеркалами. По-видимому, это был какой-то ключевой узел, или, если хотите, орган Лабиринта. Его ответные действия сейчас кажутся мне похожими на реакцию иммунной системы организма, отвечающей на проникновение в него чужеродных микроорганизмов. Они были как будто неосознанными, инстинктивными. Ведь с его возможностями он мог разделаться с нами намного более простым и эффективным способом, чем натравливая на нас двойников.

— Тем не менее вам было передано послание, — заметил Ли. — Следовательно, Лабиринт понимал, что имеет дело с мыслящими существами.

— Только неизвестно, насколько высоко он оценил наши умственные способности. Особенно после того, как мы отказались выполнять его требования, — ответил Кийск.

— Требования, как я понял, были весьма резкими и при этом не было дано никаких объяснений.

— Когда хотят прогнать надоедливую собаку, ей тоже ничего не объясняют, просто замахиваются палкой и кричат: «Пошла вон».

— Хорошо, взглянем на это с другой стороны, — подался вперед Смит. — Почему Лабиринт, сначала пытавшийся убить вас, позволил вам с Кивановым пройти по своим ходам и вернуться на Землю?

— Он не просто позволил нам вернуться, но и сам провел нас. Трудно предположить, что, двигаясь наугад, мы сами выбрали правильную дорогу. То, что Лабиринт смог понять, куда мы хотим попасть, и указал нам верное направление, лишний раз подтверждает то, что он нечто большее, чем просто система ходов.

— Что же он такое? — опередив Смита, спросил учитель астрономии.

Кийск скривил губы и покачал головой. Если бы кто-нибудь другой из присутствующих задал тот же самый вопрос, Кийск предложил бы ему самому полазить по Лабиринту, а после попробовать дать ответ. Но пожилой Штраггратерн, — так, кажется, обозначил его Глебов, — почему-то внушал Кийску доверие. Несмотря на кажущуюся мягкость и добродушие, в нем чувствовалась внутренняя сила, уверенность в себе, умение переубедить, настоять, склонить на свою сторону. Не то что этот самоуверенный всезнайка Смит, которого Штраггратерн легко задвинул на второй план.

— Лабиринт — это чрезвычайно сложная самоорганизующаяся структура, осуществляющая глобальный план эволюции Вселенной. Это лично мое мнение. Сначала мне сказал об этом Голос, потом, находясь в Лабиринте, я убедился в этом сам.

— Убедились?

— Именно. Называйте это как вам нравится: внушение, догадка, озарение, — но это не бред. Как функционирует Лабиринт, кем он был создан, в чем заключается его конечная цель — ничего этого я не знаю. Но в том, что сказал, уверен.

— Скажите, господин Кийск, — неожиданно подал голос военный. — Как вы оцениваете тот факт, что Лабиринт вернул вас на Землю: положительно, отрицательно или нейтрально? Конечно, я имею в виду значение его не лично для вас.

— Отрицательно, — без раздумий ответил Кийск.

— Благодарю вас, — едва заметно кивнул военный.

— Ну почему же отрицательно? — удивленно вскинул густые темные брови Смит. При этом его вопросительный взгляд был почему-то устремлен не на Кийска, а на Ли. — Лабиринт признал в вас разумных существ и помог вернуться домой. Что же в этом плохого? Я бы скорее оценил это как первый односторонний контакт.

— Не вижу ничего хорошего в том, что Лабиринт заинтересовался людьми, — устало ответил ему Кийск. — Вас устраивает жизнь под дамокловым мечом неизвестного, неведомо кем и для чего составленного плана? А что, если, по мнению Лабиринта, идеалом является безжизненная планета?

Глава 2 Неожиданное предложение

Беседа продолжалась более трех часов все в том же ключе. Кийск вернулся в свои охраняемые апартаменты уставшим и вымотанным. Скинув пиджак и расстегнув воротник рубашки, он упал в кресло и включил телевизор. Он не слышал, о чем спорят скользящие по экрану тени, ему просто был нужен шумовой фон, который помог бы избавиться от собственных мыслей, сверлящих мозг, как черви переспелое яблоко.

После каждой новой встречи с какими-то важными людьми, прячущимися за псевдонимами, Кийск все более утверждался во мнении, что, как только эсбэшникам удастся найти какое-нибудь, похожее на рациональное, объяснение тому факту, что среди руин станции на РХ-183 был найден труп его двойника, они тут же удовлетворенно хлопнут в ладоши и со спокойной совестью упекут своего подопечного в дурдом. Казалось, эсбэшников нисколько не волнует потенциальная опасность, таящаяся в Лабиринте. Вместо того чтобы заниматься делом, они упорно продолжают искать нестыковки и противоречия в словах Кийска.

От мрачных раздумий отвлек стук в дверь.

Глебов имел привычку, постучав, тут же открывать дверь. Но на этот раз она осталась закрытой. Кийск с интересом ждал продолжения.

Дверь чуть приоткрылась, и в комнату заглянул Штраггратерн.