Лабиринт Ариадны

Щелкая мышкой, он принялся открывать один за другим графические файлы, которые тяжело и долго загружались, неспешно разворачиваясь на экране в модели монстров, текстуры поверхностей и загрузочные картинки.

— Так, смотри. Вот твоя башня. Нравится?

Ник развернул несколько окон, в каждом из которых была часть самой первой локации, которую я придумала для нашей демонстрационной версии игры. Высокой башни, стоящей посреди туманного поля.

— Да… — зачарованно сказала я, глядя на то, как оживают мои фантазии. Как описанные сухо «шершавые стены, сложенные из неровных камней, между которыми пробивается бледный мох» обретают зримое воплощение. Наверное, писатели испытывают что-то подобное, когда видят экранизацию своих книг. Вот только что это было у тебя в голове — а вот оно почти реально. Протяни руку — коснешься.

— Сундуки, гобелены, фрески, каменные скамьи, решетки… — перечислял Ник, показывая мне нарисованные художниками модели.

— Обалдеть!

Я пристроилась на подлокотнике кресла, подобно тому, как сидел на нем сам Ник и с восторгом смотрела на мир, рождающийся у меня на глазах. Еще чуть-чуть — и я смогу путешествовать по нему. Пусть не собственными ногами, но почти, почти…

— Отлично. Вот твой рыцарь, вот твой паук… — он перешел к монстрам и героям. — Дракона девчонки доделывают. Расскажи, как мы это все собираем воедино?

— Ты не читал диздок? — удивилась я.

Ник выпустил мышку и развернулся ко мне. В голубоватых стеклах очков в полутьме комнаты отражался яркий экран ноутбука, поэтому глаз за ними видно не было.

Глядя в эти светящиеся отражения, я попыталась объяснить:

— Путь начинается в живом лабиринте из кустов, который постепенно растворяется в тумане. Это самая сложная часть — множество ловушек, рандомные выходы в другие локации, зацикленные комнаты.

— Что значит — зацикленные комнаты?

— Ну… Можно пройти три шага и сразу оказаться у башни, а можно блуждать в тумане. И тебе будет казаться, что ты ходишь кругами.

— Ловушки смертельные? — уточнил Ник.

— Да, конечно. Но там очень маленький шанс! — поспешила я заверить. — И ты ничего не теряешь, потому что генерация персонажа начинается, когда ты выходишь из лабиринта. В нем ты как будто теряешь память и перед входом в башню нужно вспомнить, кто ты такой. Поэтому выбираешь пол, расу, внешность своего героя.

— Много вариантов? Будет настройка, как в «Симах»?

— Нет, конечно! Слишком сложно. Несколько вариантов мальчиков и девочек — красивых, разумеется. Главное в игре не это!

— А что?

Под холодным светом, отражающимся в очках Ника, я чувствовала себя как на экзамене. Словно не рассказываю идею игры, ради которой меня и позвали в проект, а прохожу самое главное испытание в жизни. И безнадежно проваливаю его.

— Главное — выбор, когда уже заходишь в башню. В подземелье живет дракон, на балконе ты встретишь свою любовь, а в сокровищнице загадки и поиск артефактов. Каждый сегмент целевой аудитории найдет себе занятие по вкусу.

— Угу… — Ник побарабанил пальцами по столу, и я зачастила, стараясь рассказать все самое интересное быстрее, пока он не вынес свой вердикт.

— В сокровищнице ты берешь артефакт и на тебя нападают охраняющие его статуи. Можно выбросить — тогда они замрут, но ты ничего не вынесешь. В любовной истории все зависит от вариантов диалога, которые ты сам выберешь, а дракон…

— Я понял! — Ник жестом прервал меня и снова повернулся к ноуту. Он щелкнул мышкой, выделяя добрую треть моего дизайн-документа и просто удалил ее. — Туманный лабиринт вычеркиваем. Слишком много работы ради того, чтобы прямо со старта выбесить игроков.

— Но… — я растерялась. — У нас даже игра называется «Лабиринт»! Это самое важное!

— Ничего, сделаем отсылку где-нибудь еще, — отмахнулся он.

— Но это же атмосфера! Которая задается с самого старта! Погружение в мир! Потеря себя, понимаешь?

— Понимаю, понимаю, — Ник положил ладонь на мое колено и сжал его. На мгновение за отсветами очков мелькнули темные глаза и снова пропали. — Но лабиринт все равно вычеркиваем. Он мне просто не нравится, прости.

Просто. Просто не нравится.

Моя самая любимая идея. Та часть, что про «игру мечты», о которой я, задыхаясь, рассказывала Дионису в той, прошлой жизни.

Глава тридцать вторая. Ираида не сдерживается

Я молчала несколько секунд, сражаясь с собой, но проиграла.

Набрала воздуха в грудь и дернула Ника за плечо:

— Ник! Что значит — «просто»? Ты не можешь сказать: «Просто не нравится» и вычеркнуть огромный кусок моей работы!

— Кто мне запретит? — он развернулся ко мне.

На лице играла насмешливая ухмылка. На мгновение за стеклами очков мелькнул темный взгляд карих глаз, но Ник снова отвернулся к экрану, и я потеряла шанс успеть проникнуть в его мысли.

— Так не работают!

Я с отвращением слышала в своем голосе бессилие и слабость.

— Ариадна… — он отпустил мышку и откинулся в кресле, глядя мимо меня и почему-то снова забывая о новом имени. — Почему ты постоянно со мной споришь? Я в конце концов твой начальник и по совместительству главный инвестор. Я и заказываю музыку.