Лабиринт для Минотавра

Тем временем проходы заполнялись примарами. Они возникали из древних космоплавов, станций, автоматических танкеток и атомных танков и шли вслед за колоссом и Нитью. Минотавр не видел столько примаров одновременно, и более того – не подозревал, что покореженные останки былого освоения Венеры все до единого служили для них укрытием.

Минотавр двинулся следом. Нить шла за провожатым – подпрыгивая, размахивая свободной рукой и крутя башкой чуть ли не на полный оборот, всем своим видом и поведением демонстрируя уверенность, что с ней ничего не случится. В конце концов она ведь тоже примарка! Но Минотавра не оставляло желание раскусить загадку здешних обитателей и придумать, как их вовлечь в проект терраформовки. Как ни смотри на все их чудачества, лучших кандидатов на обслуживание фабрик не найти.

Облачены примары были по-разному. Белесые скафандры с непрозрачными колпаками не являлись универсальными. Даже наоборот – редким вкраплением в разнообразие пустолазных костюмов, в них щеголяли обитатели Тахмасиба. Собранные из колец, спаянные из бронированных плиток, тканевые и прорезиненные, сверхзащищенные и сверхоблегченные, с полностью прозрачными шлемами и колпаками, только узкая щель на уровне глаз – похоже, все эти примары когда-то штурмовали не один планетоид, а совершенно различные, где физические условия варьировались от адского пекла до вполне себе мягкого влажного климата, не уступающего комфорту экваториальных лагун.

Но что всех объединяло, так это откинутые на спину колпаки и жутковато морщинистые лица с резко проступающими дыхалами. Минотавр затруднялся называть их родственными существами, хотя подобное изменение внешности можно было списать на действие наноботов, приспособивших организмы примаров к венерианским условиям.

Примары шумно переговаривались, обменивались рукопожатиями и приветствиями, и на слух Минотавра это являлось смешением языков, ни одного он, к сожалению, не знал. Причем по всему выходило, что каждый примар говорил на своем наречии, но они вполне друг друга понимали. Таким образом, Нить, а также забравший ее примар, говорили на понятном Минотавру языке, и это было исключением.

Проходы Тахмасиба складывались в лабиринт. Нависающая над поселком Голоконда отсюда еще более походила на склепанный из грубо обработанного металла анклав, там до сих пор варилась ни на что не похожая жизнь. Если бы не это, Минотавр не смог бы отделаться от ощущения – он вновь оказался в проходах Лапуты. В этой части поселка число мастерских, где примары занимались утилизацией найденных кораблей, становилось больше. В одной из таких мастерских примар демонтировал нечто не похожее на корабль, и Минотавр с изумлением понял, что это гипостазис. Какую категорию он собой воплощал, было уже непонятно, хотя некоторые из узлов функционировали, вращались, стучали, однако демонстрационные экраны уныло стояли в углу мастерской – одни разбитые, а другие с отпечатком черной пятипалой ладони. Минотавр замедлил шаг, чтобы внимательнее рассмотреть происходящее, но примар завершил работу, накинул на полуразобранный гипостазис обветшалый скафандр и влился в общую толпу. А по скафандру лениво пробегали радужные полосы вконец расстроенной мимикрии.

Чем ближе становился главный корабль, тем Минотавр яснее осознавал его истинные размеры. Не верилось, как подобная махина садилась на Венеру с ее бешеной атмосферой, суперротацией и кислотными облаками. Когда Минотавр увидел, что находится на обращенной к поверхности стороне купола, окончательно растерялся – все его инженерные навыки протестовали против увиденного – отражающей поверхности фотонного движителя. Причем, судя по отверстиям в зеркале, это был не прямоточник, использующий для полета космическое излучение, а весьма замысловатый гибрид фотонно-термоядерного привода: в фокус зеркала впрыскивалась критическая масса делящегося вещества, и его взрыв служил источником разгоняющего излучения. По сути, корабль летел на термоядерных бомбах, и жутко предположить – не садился ли он на Венеру с работающим фотонным движителем?

Корабль окружали ремонтные фермы, шагающие краны, транспортные платформы, груженные многочисленными узлами разобранных примарами кораблей. Нетрудно догадаться: гигант восстанавливался из останков, примары находили их на поверхности и свозили в поселок. Даже сейчас вокруг планетолета несколько кранов поднимали на купол кусок будущей обшивки, а там, куда ей предстояло встать, вспыхивали тусклые огни сварочных агрегатов.