Лабиринт для Минотавра

Но неожиданно Минотавр получил ответ на незаданный вопрос, так как в кольцевой коридор распахнулся очередной люк, и оттуда вывалилось нечто, сплошь опутанное какой-то зеленоватой шевелящейся мерзостью, похожей на клубок змей. Хвосты тянулись в клубы плотного болотного тумана, застилавшего кессонную камеру. Это нечто обрушилось на поёлы и принялось тяжело ворочаться, разбрызгивая во все стороны столь же омерзительно воняющую грязь. Что-то сверкнуло, шевелящийся клубок разлетелся клочьями. Минотавр разглядел, как из кучи извивающихся обрывков поднимается кто-то в белом скафандре с непрозрачным колпаком, отбрасывает огромный нож, хватает висящий на груди автомат и длинными очередями палит в распахнутый люк.

Делал он это по всем правилам стрелковой науки – слегка подавшись вперед, уперев приклад в плечо и подогнув ноги, гася, судя по всему, колоссальную отдачу от крупнокалиберного автомата.

Увиденное на шедшего рядом с Минотавром примара впечатления не произвело. Он не кинулся помогать ввалившемуся в корабль сражаться с водорослями, похожими на змей, или змеями, похожими на водоросли, а лишь благоразумно отступил на несколько шагов, позволяя тому вдоволь натешиться борьбой с враждебной биосферой, непонятно откуда взявшейся на безжизненной Венере.

– Пэр! – воскликнул примар, повернувшись к Минотавру. Он с изумлением рассматривал этот спектакль. – Любит эффектные явления!

Выпустив в люк всю обойму, тот, кого назвали Пэром, вытащил из крепления на поясе гранату с длинной ручкой, примерился и швырнул в густое болотное марево и тут же подскочил к люку, навалился на него всем телом, запирая.

– Помочь? – весело крикнул примар, но Пэр справился сам, еще раз подергал рукояти, проверяя надежность герметизации. Отщелкнул шлем, откинул на спину, открывая жутковато морщинистое лицо примара, кивнул стоявшим в коридоре и пошел прочь, на ходу воткнув автомат в оружейную стойку. За ним тянулась цепочка луж, стекавших с испачканного в болотной жиже скафандра.

– В прошлый раз эта червоточина вела в джунгли, – сказал кто-то из примаров, ставших свидетелями появления Пэра. – Говорят, он там отыскал горячие озера с русалками.

– Горячие озера с лягушками, – поправил другой. – И каждую нужно облобызать…

– Зачем?!

– Чтобы в царевну превратить, балда!

– Тьфу, что за напасть! Не люблю лягушек! По мне марсианские пиявки милее!

– И ты, Брут! Ничего вы не поняли, эти самые русалки – как русалки, но только мечут икру…

– Если так и будем здесь стоять, Быков такой икры намечет…

– Может, поэтому Богдан не вернулся, что на такую пиявку набрел. Один автомат только и нашли.

– Не на пиявку, а просто заблудился в лабиринте червоточин. Ариадна сколько раз его нитью снабжала, а он все отнекивался! Пэр и то не гнушается – правда, нить сразу за люком привязывает, чтобы другие не видели. Надменный…

– А ты, значит, видел?

– Мне вот интересно, куда другие люки ведут?

Тем временем примары следовали за гордо удалявшимся Пэром, не посчитавшим необходимым вступать в разговор, а заинтересованный Минотавр повременил. Он подошел к запертому люку, дернул рычаг, осторожно приоткрыл. Там клубился болотный туман зеленоватого цвета. Плескалась затекавшая в кессонную камеру жижа. Выходной люк Пэр так и не удосужился запереть, к нему действительно было прикреплено нечто похожее на тонкую веревку. А затем туда шлепнулось влажное, крупное, похожее на мешок, ощетинившийся крючьями, выглядевший настолько отвратно, что Минотавра передернуло. Ему самому захотелось схватить со стойки автомат и изрешетить болотную тварь.

Вот только откуда здесь болото? Болото на Венере – все равно что ельник на астероиде… Минотавр захлопнул люк перед самой мордой твари, или что там заменяло морду у этого бесформенного мешка с крючьями, и двинулся по коридору, на поёлах медленно высыхали грязные лужи.

В кают-компании, несмотря на огромные размеры, оказалось не протолкнуться. Примары появились здесь раньше всех, им повезло занять несколько рядов шатких седалищ, неизвестно каким чудом, но все же худо-бедно выдерживавших тяжесть упакованных в скафандры тел. Колпаки, шлемы, стеклянные цилиндры и прочие многогранники, служившие вместилищами голов, сидящие примары все как один поставили перед собой, и казалось, что существа свинчивали собственную башку и обустраивали ее неподалеку от себя. А настоящие их крошечные головенки терялись на широких плечах фигур, закованных в латы тяжелых скафандров.

Остальные примары концентрическими рядами выстроились, как на параде или митинге, за сидящими, плечо к плечу, локоть к локтю. Минотавру такой порядок очень пришелся по душе. Сразу ощущалось – собралась не анархическая фаланга-вольница, а серьезная боевая организация. Какую только и должны составлять те, кто поставил себе цель покорить Венеру.