Лабиринт Мечтающих Книг

Во время наших экскурсий мы питались главным образом в небольших и недорогих трактирах Сленгворта, квартала, где нашли пристанище многие творческие личности и квалифицированные работники Кукольного Цирка «Максимус» и многие другие пуппетисты. Подобно сотрудникам тайной полиции мы украдкой прислушивались к их творческим дискуссиям и разговорам на узкоспециальные темы. Случалось, что мы вели содержательные беседы то с одним, то с другим кукловодом. Хотя, должен признаться, мои дорогие друзья, в компании с ужаской совсем непросто устанавливать социальные контакты! Я уже давно привык к ее травяным духам, но большинство посетителей предпочитало садиться подальше от нас.

При этом постоянно упоминалось имя маэстро Кородиака, что пробуждало у меня все большее любопытство к этой мистической личности и вызывало к ней глубокое уважение. Маэстро Кородиак — это имя мне приходилось постоянно записывать в мой блокнот, который я всегда носил с собой во время своих пуппетистических исследований и беспрестанно заполнял различными фактами, специальными выражениями и обрывками диалогов:

«Но маэстро Кородиак ведь сказал…» «Такой халтуры маэстро Кородиак никогда бы не допустил…» «У Кородиака в последнее время вновь сильно проявляется склонность к марионетизму…» «Говорят, что Кородиак намерен инсценировать все произведения Фентвега…» «За такую примитивную офтальмомеханику маэстро Кородиак тебе попенял бы…» «Спектакль в семи актах в постановке Кородиака был бы совершенно невообразим…»

Кородиак здесь, Кородиак там, Кородиак везде — и так все время! Было такое ощущение, будто ты приехал в чужую страну, в которой правит старый мудрый Король, на которого все смотрят с глубоким почтением и восхищением. Чем больше я с помощью Инацеи погружался в многогранный и полный различных сплетений мир книгородского пуппетизма, тем более расслабленным себя чувствовал. Я почти забыл, что всего лишь в нескольких метрах под моими ногами начинается темная опасная империя, которая лабиринтом уходит в глубину на многие километры. Империя, которая в течение длительного времени была моей тюрьмой и едва не стала моей могилой. Но это едва ли меня огорчало! Наконец-то я мог наслаждаться новым наземным Книгородом, как совершенно обычным туристическим объектом, как красивым местом, в котором можно провести отпуск или курс лечения. Я, собственно, только сейчас прибыл в город. Пуппетизм тоже был разновидностью лабиринта, но светлого, находящегося на поверхности земли и многокрасочного, полного разнообразных развлечений, юмора и культуры. Наибольшей опасностью в этом мире было опоздание на премьеру.

Мы, конечно, регулярно ходили в театр, иногда по три раза в день! Разумеется, в кукольный, но не только в Кукольный Цирк «Максимус», а в другие небольшие театры, которых в Книгороде было столько, что их число вряд ли уступало числу ресторанов или букинистических лавок. Почти на каждой третьей улице был кукольный театр, и не всегда его можно было узнать снаружи. Достаточно часто он скрывался на заднем дворе пивной с садом, в подвале какого-нибудь трактира, на чердаке книжной лавки или на складе столярной мастерской. В самом начале мы посетили один театр, посадочные места в котором состояли из пяти шатающихся скамеек для доения, но который, тем не менее, относился к самым достойным внимания и самым чарующим во всем Книгороде, как меня заверила Инацея.

Продолжительность театрального спектакля не являлась критерием качества. Ходить в театр трижды в день и даже чаще вполне можно, если помнить, что продолжительность кукольного представления в Книгороде не имеет никаких ограничений ни в ту, ни в другую сторону. Были представления, которые шли целый день и даже неделю. Но были спектакли, предназначенные для всегда спешащих туристов, которые могли закончиться уже через десять минут, что не обязательно означало, что после этого следует чувствовать себя обманутым — все зависело от качества представления. А оно даже при самой минимальной продолжительности могло быть весьма высоким, о мои дорогие братья и сестры! Я с особой любовью вспоминаю спектакль в вышеупомянутом театре с пятью скамейками для доения, который длился минут семь, но они оправдали все ожидания! На сцене во время представления находилась только одна-единственная кукла в виде надутого и расписанного яйца. При этом мне приходилось постоянно сдерживать свой смех во время спектакля. Он продолжал мучить меня и еще несколько часов после окончания, так что у меня в конце концов весь день болела диафрагма.