Лабиринт Мечтающих Книг

– Н-да… – пробормотал эйдеит. – Если бы официальное ведомство попросило меня провести экспертизу… и я был бы вынужден под присягой давать показания в суде… то после скрупулезного лексического анализа и тщательного графологического исследования, которому я подверг это письмо, я бы сказал, что его автором могло быть только одно-единственное лицо.

– И кто же? – спросил я со страдальческим выражением лица.

– Ты, – ответил коротко Кибитцер.

– Что за бред! – воскликнул я. – Я никак не мог написать это письмо!

– Я знаю… – пролепетал Кибитцер. – Это мистерия. Я люблю загадки. Но ненавижу те, что не могу разгадать. Это как раз одна из них.

– И это все? – спросил я. – Больше тебе нечего сказать?

– Ну, еще только то, что автору – если это был не ты – мастерски удалось сымитировать твой стиль в период, когда ты творил, лишившись Орма, – захихикал Кибитцер. – Я так смеялся, что у меня из уха выпал слуховой аппарат.

– В адресе отправителя указан Кожаный грот. Не мог ли его написать какой-нибудь книжнец?

– Книжнецы не пишут. Тебе это известно лучше других. Они завзятые читатели, которые полностью посвятили свою жизнь чтению. Это последовательные потребители литературы, а не авторы. Такую полную пародию, которая представлена в письме, мог сочинить лишь кто-то, кто обладает большим писательским даром и богатым опытом. И в этой связи на ум опять приходит известное имя…

– Гомунколосс? – спросил я. – Призрачный Король?

– Да, он один обладает всеми вышеперечисленными качествами. И он единственное создание катакомб, которое знает тебя лично и у кого могла возникнуть идея написать письмо. Конечно, при условии, что он еще жив. Впрочем, это подозрения, а не доказательства. Но их нельзя просто так отбросить.

– Ведь я видел, как Призрачный Король горел! – воскликнул я. – Ярким пламенем! Сколько раз я еще должен это повторять? Никто бы не смог такое пережить! Даже он…

– Я тоже взвешиваю только факты, – сказал Кибитцер. – Я вовсе не утверждаю, что письмо написал Призрачный Король.

– Мы долго размышляли, следует ли посылать тебе это письмо или нет, – вмешалась ужаска. – Наконец, мы оба пришли к единому мнению, что это не требует никакого решения. Это было просто само собой разумеющимся фактом. Кибитцер настоял на том, чтобы мы послали его без какого-либо комментария, так как он был все еще зол на тебя.

Кибитцер кивнул.

– Я не верил, что ты действительно приедешь в Книгород. И не думал, что ты вообще прочтешь письмо. Я считал, что ты стал заносчивой задницей, хотя, может быть, это еще излечимо. Так что прошу прощения за свое поспешное мнение.

Все-таки друзья – это тонкая материя! Они прямо скажут тебе, что ты стал толстым или надменным. Они считают тебя задницей, нагоняют на тебя страх ужасными историями о болезнях и катакомбах, вынуждают тебя проехать пол-Цамонии из-за какого-то мистического письма! А потом просят у тебя прощения и надеются, что после этого все будет опять в порядке.

– Хорошо, – сказал я, вздохнув, – забудем об этом!

– Прекрасно! – вскричал Кибитцер, потирая руки. – Тогда перейдем к вскрытию завещания! Наконец-то! – Голос Кибитцера, который до сих пор дрожал и звучал как-то обреченно, стал более энергичным.

– Что? – удивился я.

– К вскрытию завещания! – повторила за Кибитцером ужаска измученным голосом. Она посмотрела на меня и закатила глаза.

– Речь идет о наследстве? – спросил я. – Кто-то умер?