Лабиринт Минотавра

Предсказывать, где и когда Дедал объявится в следующий раз, сделалось доходным бизнесом само по себе, сверхиндустрией, от которой в последнем счете зависело благополучие всех иных коммерческих предприятий. Определение местопребывания и расписания передвижений Дедала стало самостоятельной отраслью, дедалологией — дедалологи всегда брались сообщить, где он и как он. Было несколько прогностических школ, в большинстве своем основанных на сведениях о предшествующих маршрутах мастера-строителя и, естественно, на изучении его психологии. Но эвристически ничего достоверно установить не удавалось, предсказатели работали в общем-то наобум, ненаучно, ненадежно, и возникающие в итоге тревоги оборачивались серьезными социальными последствиями, особенно в силу того, что условия проживания в лабиринте были нечеткими, а право собственности на землю — негарантированным: ведь Дедал изничтожал индустрию там и тогда, где н когда обнаруживал — и человечество все не могло сделать следующий решительный шаг вперед и взяться за возведение торговых пассажей.

Прорыв наступил, когда Пифагор опубликовал теорему координат, где утверждалось, что да, предсказать, где Дедал объявится вновь, научно невозможно, вследствие общих принципов коммерческой неопределенности, зато вполне можно предвидеть с высокой степенью точности, где и надолго ли ему почти наверняка не бывать.

Уравнения пифагорейской системы негативных допущений весьма изящны, но углубляться в них нам сейчас недосуг. Довольно отметить, что этот могучий логический метод в конце концов дал людям возможность возвести торговые пассажи, положив тем самым предел эре коммерческого негодяйства.

20. РАСТИТЕЛЬНАЯ АТАКА.

— Ах нет, только не это! — воскликнул Тесей, вовремя опознав испещренные пятнышками трилистья, характерные для погубительницы настроений, которую чаще называют саможалельной травкой, хотя на деле это приземистые кочевые кустики, обладающие свойством подкрадываться к жертвам совершенно незаметно.

Саможалельная травка захватывает проходящих мимо кончиками листьев, изогнутыми, как крючки, и запускает в тело усики, после чего вы испытываете приступ самоосуждения пополам с самоиронией. Притом начальная стадия атаки зачастую проходит для вас незамеченной. А яд вступает в действие без промедления, проникает в кровь, расползается по стенкам артерий, прикрывая свою сущность плащом, прикидываясь вашим родственником и тем самым обманывая антитела, которые продолжают беззаботно перекидываться в картишки, словно ничего не случилось.

Достигнув центральной нервной системы, яд начинает производить долоны — крошечные тельца в форме селедочек, вырабатывающие фермент метафизических сомнений. На этой стадии вы ощущаете страшную головную боль и, не исключено, думаете, что вам крышка. Обычно яд саможалельной травки не смертелен, но известны случаи, когда его воздействие приводит людей к убеждению, что они сравнялись с Сереном Кьеркегором[8].

Тесей сумел уклониться от первого сумасшедшего броска травки, но до безопасности было куда как далеко. Растение прижало его к крутой гранитной скале, уходящей, казалось, прямо в лазурное беспечное небо. Однако в скале обнаружились неглубокие выемки, и Тесей принялся карабкаться вверх, а травка следом.

Ему удалось выиграть у нее несколько шагов, но тут путь ему преградили невесть откуда взявшиеся три автомобильных гаража. Погубительница настроений надвигалась на нею со странным криком: «Слушай, от меня уже ничего не зависит!..» Было известно, что такой крик обессиливает даже крепких мужчин, ибо вызывает непроизвольную дрожь деликатного органа, контролирующего подвывание и скулеж.

Было похоже, что бодрому настроению героя настал конец. И вдруг вблизи справа появилась тележка на монорельсовом пути, который устрашающе круто уходил вниз в неведомую бездну, скрытую за непроглядной пеленой облаков. Разумно ли воспользоваться этой возможностью? Но размышлять было слишком поздно, на размышления просто не оставалось времени.

Тесей вскочил на тележку и отпустил тормоз — тормоз был старомодный, с редуктором и прямым воздействием на колеса, чтобы предотвратить избыточное нарастание скорости. Устремляясь вниз в бездну, которая описана выше, Тесей вновь в характерной для себя манере усомнился, верное ли решение принял. Погубительница настроений на мгновение опешила. И вдруг с решимостью, более чем неожиданной для столь хрупкого создания, вспрыгнула на проплывающую мимо роликовую доску, обернула усики-присоски вокруг нее, загипнотизировала и послала вдогонку за Тесеем.

Оглянувшись, герой убедился, что траектории роликовой доски и монорельса если и сойдутся, то где-то почти в бесконечности. Но нагоняла ею доска стремительно. Надо было принять решительные меры, ибо разъяренное растение вот-вот сумеет заразить его самой неприятной, самой опасной формой критического самоанализа.