Лабиринт Минотавра

– Кому же понравится влюбиться против собственной воли! – сказала Афродита. – Любовь – типично мужская идея. Только мужчина и мог до этого додуматься. Только мужской принцип, главенствующий во Вселенной, мог подтолкнуть к такому безобразию – иначе его и вовсе не было бы.

– Вот уж не ожидала, что ты заявишь что-либо подобное! – воскликнула Меллисента.

– Думаешь, мне нравилось быть верховной богиней любви? Нисколько! Всего лишь нескончаемая череда страстных увлечений, и все на поверку одинаковы, все тщеславные тупицы. И все спустя какое-то время меня бросали. Как только мужчина – что бог, что человек – покончит с влюбленностью, он тут же начинает искать себе другое занятие.

– Не думаю, что с Артуром произойдет то же самое.

– Любовь – несчастье независимо от того, делает ли мужчина, что ему говорят, или нет. Горе горькое, если он бросает тебя, и не меньшее, если он липнет к тебе, когда твоя страсть истощилась.

– Но раз ты пришла к таким выводам, удивительно, почему ты не сумела как-то повернуть свое знание себе на пользу.

Афродита передернула плечиком.

– Как запрограммирована богиня любви, исходя из мужских принципов Вселенной? Любовь – ее единственная радость. Может, это и нечестно по отношению к себе, но без любви нет удовольствия, нет смысла жить.

– Понимаю, – отозвалась Меллисента. – Мне хочется быть рядом с ним так сильно, просто до боли. И хочется освободиться от него. Что посоветуешь?

– О том, чтоб избавиться от чувства, можешь забыть. Ты влипла, деточка. Стрелы Купидона бьют без промаха, вытащить их нельзя. Так что расслабься и получай удовольствие.

Меллисента скорчила гримасу.

– Но какое удовольствие может принести любовь смертного?

– Знаешь, среди них попадаются вполне симпатичные. Не могу забыть того мальчика Париса.

– Артур – не Парис.

– Не играет роли. Принцип не меняется.

– Ну что ж, – изрекла Меллисента, – если уж придется жить с этим, значит, придется. Вроде бы ниже моего достоинства разрешить смертному обнять меня, но для него сделаю исключение. И заставлю его почувствовать, какой единственный в жизни шанс он выиграл, получив меня.

С тем она и удалилась. Афродита допила остывший чай и подивилась, беседуя с собой, сколь многое юной Меллисенте еще предстоит усвоить. Если она полагает, что тяжко быть влюбленной, посмотрим, что она скажет, когда окажется любимой или – в данном случае много вероятнее – нелюбимой.

Глава 49

Меллисента отправилась в родительский дом. Отец был в саду, ухаживал за виноградной лозой. Она не колеблясь рассказала и ему, как этот смертный отверг ее.

Симус выпрямился и спросил:

– Что же это такое? Разве он не был ужален любовной стрелой?

– Нет. Я же тебе говорила. Стрела попала не в него, а в меня.

– А тогда с чего ты решила, что он в тебя влюбится?

Меллисента возмутилась:

– Ему следовало бы влюбиться, потому что я красивая и потому что я богиня.

– Моя милая девочка, как же ты еще не разобралась, что даже боги любят не по велению рассудка, а уж люди тем более. И вообще, зачем ему любить тебя? Он хоть привлекателен, твой любимый?

– Определенно нет.

– Тогда чем его может привлечь любовь к тебе? Зачем она ему, если его не заставили полюбить, как заставили тебя?

Она уставилась на отца.

– Ох, я, кажется, начинаю понимать, что ты имеешь в виду. А заставить Купидона пустить стрелу и в него возможности нет?

– Ни малейшей. Купидон ненавидит взаимность. Предпочитает асимметрию.

– Ну и что мне делать?

– Постарайся справиться, моя девочка. Когда подходишь к концу, иного выхода просто не остается.

– Но почему конец наступил для меня так рано?

Отец не смог ничего ответить.

Глава 50

Гермеса Меллисента застала в момент, когда он смазывал свою лиру.

– Мне нужен совет, – заявила она с порога.

– Валяй!

– Я влюбилась в смертного, а он меня не любит.

– По-моему, ничего особенного. В чем проблема?

– Я хочу, чтоб он полюбил меня.

– Ты перепробовала все уловки, чтобы соблазнить его?

– Да.

– А уловки из серии «не хочу соблазнять»?

– Это что такое?

– Это значит делать вид, что не испытываешь чувств, какие тебя обуревают.

– Следовательно, лгать?

– Совершенно верно.

– Я выше этого.

– Очень жаль. В таком случае ты никогда не добьешься того, к чему стремишься.

– Должен же быть какой-то способ!

– Способ есть, и я только что его тебе сообщил. Диссимуляция, демонстрация чувств, обратных истинным.

– Что за гнусность!

– Ты права, – согласился Гермес. – Не делай ничего подобного. Лучше быть честной по отношению к себе, чем любимой.

– Нет, такого я тоже не хочу.

– Ну что ж, госпожа, если ты хочешь того, чего хочешь, я сказал тебе, как добиться желаемого. А если хочешь не так уж сильно, проваливай и займись чем-нибудь другим.

Тем Меллисенте и пришлось удовольствоваться.

Она вновь спустилась на Землю. И вновь объявилась в спальне Артура, даже не удосужившись объяснить свое отсутствие. Артуру осталось лишь повторить, как ему жаль, что он ее не любит.

– Да ладно! Мне это решительно все равно. Просто захотелось покрутиться тут и понаблюдать за событиями.

– За событиями?

– Конечно. Это же самое оживленное место в обоих мирах.