Лабиринт Мёнина

Если честно, я здорово сомневался, что когда-нибудь займусь строительством этой таинственной стены из белого кирпича. Заманчиво, но чертовски хлопотно. Я заранее предвидел, что у меня попросту не будет времени возводить эту стену в темноте под закрытыми веками — на службе спать не очень-то получается, а дома… Да у меня на личную жизнь времени не хватает, какая уж там стена! К тому же до сих пор мне вроде бы вполне хватало защиты, которой окружил меня невидимый меч Короля Мёнина, с некоторых пор прочно засевший в моей груди.

Разумеется, я не стал говорить все это Магистру Нуфлину. Я постарался даже не думать об этом, поскольку был совершенно уверен, что чтение моих мыслей для него — самая простая вещь на свете.

Но через несколько минут мне стало стыдно. «Умирающий старик, самый могущественный человек в Соединенном Королевстве, вдруг решил передать тебе свое сокровенное знание, а ты… — укоризненно сказал я себе. — Ты мне глубоко противен, сэр Макс! Лентяй, разгильдяй, легкомысленный болван! Нет уж, ты разучишь его фокус и доведешь исполнение до совершенства. И не потому, что твоей драгоценной заднице не помешает лишний щит, а просто из уважения к этому человеку. А потом, когда сам соберешься на покой, научишь еще кого-нибудь — чтобы его таинственное искусство не пропало навсегда», — вот приблизительное содержание строгого выговора, который я себе влепил.

Внушение подействовало. По крайней мере, я решил начать немедленно и тренироваться всю дорогу. В принципе, я действительно очень быстро всему учусь, так что у меня имелся шанс управиться с этой грешной стеной до возвращения домой.

Магистр Нуфлин удовлетворенно кивнул. Он явно был в курсе моего внутреннего монолога. Мне стало неловко. Одно дело уживаться с тем фактом, что мои мысли читает сэр Джуффин Халли, который и без того знает меня как облупленного и заранее готов принять меня таким, каков я есть. И совсем другое — понимать, что свидетелем твоей немудреной склоки с самим собой стал совершенно посторонний человек. Но мне поневоле пришлось смириться с проницательностью своего спутника — а что еще я мог сделать?!

— Судя по огням внизу, мы уже пролетаем над заливом Гокки, — меланхолично отметил Нуфлин. — Знаешь, что я тебе скажу, мальчик? Ложился бы ты спать. Как я понимаю, это странное сооружение все равно будет лететь к месту назначения, верно?

Под словом «спать» подразумевалась первая тренировка по возведению невидимой стены, это было ясно и ежу.

— Лететь-то оно будет, — согласился я. — И все же не дело это — оставлять пузырь Буурахри без управления…

— Почему? — холодно осведомился старик. — Тебе надо каким-то образом контролировать процесс? Но с тех пор, как мы поднялись в воздух, я что-то не заметил, чтобы ты возился с управлением. Только поначалу, когда мы набирали высоту.

— Это правда, — признал я. — Пузырь Буурахри уже знает направление, этого вполне достаточно.

— Ну вот, — пожал плечами Нуфлин. — Так зачем же тебе бодрствовать?

— На всякий случай. Мало ли что может случиться…

— Можешь мне поверить, я разбужу тебя примерно за полчаса до того, как оно начнет «случаться», — пообещал Нуфлин. — Что я действительно умею, так это предвидеть неприятности!

— Верю, — неохотно согласился я.

— А мне спать нельзя в любом случае. Так что отдыхай, пока есть возможность, — заключил он и так лукаво посмотрел на меня, что я больше не сомневался: о том, чтобы просто завалиться спать, и речи быть не могло.

Настойчивость Нуфлина меня здорово раздражала — именно потому, что в глубине души я прекрасно понимал: старик совершенно прав. «Завтра, завтра, не сегодня — так лентяи говорят» — боюсь, этот стишок из учебника немецкого языка будет преследовать меня всю жизнь. Как ни крути, а без труда…

Короче говоря, я принялся «вытаскивать из пруда» очередную «рыбку». Кое-как устроился на дне корзины. Единственное одеяло, которое я в последний момент запихнул в сумку, оказалось слишком тонким, а запасных, как выяснилось, никто сюда не положил. А лезть в Щель между Мирами в поисках пледа мне было не с руки. Не до жиру: тут с одним чудом справиться бы…

Я закрыл глаза, сосредоточился и вообразил первый белоснежный кирпичик. К моему несказанному удивлению, все получилось не просто быстро, а, можно сказать, мгновенно. Я сразу же ощутил на ладони его холодную тяжесть и представил себе, как осторожно кладу его на землю в нескольких сантиметрах от круглых носков дорожной обуви.

Дело пошло как по маслу: перед тем как окончательно уснуть, я уже был окружен низенькой круговой оградой из одинаковых белых кирпичей. Сие призрачное сооружение достигало середины щиколотки, и это было гораздо лучше, чем просто хорошо. «Если буду продолжать в таком темпе, маета закончится через полдюжины дней, а то и раньше», — удовлетворенно подумал я. И с чувством выполненного (даже перевыполненного) долга нырнул в разноцветный омут беззаботных сновидений.