Лабиринт Осириса

За все четыре года их знакомства они впервые назвали друг друга по именам. Но даже не заметили этого.

Они надолго замолчали. Поднялся легкий ветерок и пошевелил туман. Внезапно Бен-Рой что-то вспомнил и поднял голову.

– Вот что я хотел у тебя спросить, хотя, может, сейчас и не время. Попросить об одолжении. Это касается ребенка, который должен родиться. Ты не будешь возражать, если мы… – Он осекся, услышав негромкое похрапывание, и понял, что египтянин уснул.

– Ничего себе! – Он в шутку похлопал товарища по щеке и, перевернувшись на спину, лежал, раскинув руки и свесив ноги в воду. Ему показалось, что кровотечение усилилось, но он решил не беспокоиться. Зачем? Он на плоту, с ним его друг, и они оба живы. Вода не холодная, плот приятно покачивается – не нужно портить момент.

Бен-Рой понятия не имел, сколько прошло минут или часов. Ему было все равно. Снова подул ветерок, на этот раз сильнее, и он рассмеялся, потому что прямо над его головой в тумане появилась прогалина и он увидел звезды. Россыпи волшебных, радостных, подмигивающих, жирных, как светлячки, голубых звезд. Ничего красивее он не видел и протянул к ним руку.

– Я с вами, – прошептал он. – Обещаю. Всегда буду вами, мой маленький сынок или маленькая дочка. И никогда вас не подведу. Обещаю.

Бен-Рой улыбался, а небо над ним все больше расчищалось, и на нем появлялись все новые мерцающие, поблескивающие точки, и эта звездная дорога звала его домой, к тем, кого он любил.

В Луксор Халифа вернулся на следующий день, ближе к обеду.

Бен-Рой вылетел прямо в Хьюстон – начинать дело против «Баррен», а он захотел прежде повидать семью и сказал израильтянину, что прибудет более поздним рейсом.

Завидев стоящую рядом с их домом Зенаб, он сразу понял, что в его отсутствие что-то произошло. Попытался спросить, в чем дело, но она только приложила палец к губам и махнула рукой, чтобы он поднимался в квартиру.

– Иди быстрее. Ты должен это видеть.

Там на полную мощность играл диск Али с Мэри Поппинс и ужасными титрами «Запускаем змея в небеса…». Халифа хотел попросить, чтобы приглушили звук, – он боялся потревожить соседку внизу, – но жена снова не дала ему говорить.

– Иди посмотри, – повторила она. – Ни за что не поверишь.

– Хватит темнить, Зенаб. В чем дело?

Она распахнула дверь, и слова застыли у него на губах.

Из ситечка душа на цементный пол лились струи воды, и под ними смеялся, запрокинув голову, мокрый и блестящий…

– Али! – задохнулся Халифа, привалившись к косяку. – Сынок! Мальчик мой!

С диким, восторженным криком он бросился через комнату и, в одежде влетев под душ, радостно обнял сына и зарыдал от счастья. Вода текла по волосам и лицу, промочила платье, заливала глаза, рот и нос. Он откашливался, отплевывался, не обращая внимания на струи воды. Опять закричал:

– Али! – и проснулся.

Стоял день, во рту ощущался солоноватый привкус. Одежда пропиталась водой. Вокруг него во все стороны раскинулась панорама зеленовато-синего моря. Несколько секунд он лежал, недоумевая, а затем, разом все вспомнив, повернулся и приподнял голову. В этот момент плавучий остров вард-и-нила поднялся на волне, и он увидел желтую линию берега. Примерно на расстоянии километра, может быть, даже ближе. Ни судна, ни причала он не заметил. За ночь их плот куда-то отнесло, но в каком направлении, он понятия не имел.

– Эй, Арие!

Он повернулся к Бен-Рою.

Но его там не оказалось.

– Арие!

Ответа он не получил.

Предположив, что его друг запутался в листьях, как в свое время Али, Халифа на пару дюймов подтянулся и обвел взглядом растительный ковер.

Никаких признаков израильтянина. От страха его бросило в дрожь.

– Арие! Бен-Рой!

Тишина.

Он попытался подняться повыше, но, приняв дополнительный вес, рука провалилась сквозь переплетение стеблей, и он, ткнувшись лицом вниз, нахлебался воды. Может, израильтянин попытался вплавь добраться до берега, чтобы теперь, когда туман рассеялся, заручиться помощью? Наверное, так и было. Оставил его спать, а сам поплыл. Сумасшедший! Халифа снова попробовал приподняться, и опять руки продырявили плот и оказались в море. Вард-и-нил приподняло на волне, и справа, метрах в двадцати, что-то мелькнуло. Сначала он не понял, что это было, и лишь оказавшись на гребне следующей волны, разглядел джинсы и куртку Бен-Роя. Он плыл, раскинув руки, лицом вниз, высматривая что-то на глубине.

Должно быть, Халифа еще не совсем очнулся от сна, потому что его первой мыслью было: израильтянин выискивает рыб. Потребовалось несколько секунд, прежде чем до него дошло, что случилось. А когда дошло, он в отчаянии закричал:

– О Боже, только не это! Арие! Арие!

Он начал колотить ногами и загребать одной рукой, чтобы подогнать плавучий остров поближе, но вард-и-нил не слушался. Все, что ему оставалось, – лежать, вцепившись в стебли водорослей, и смотреть, как тело друга поднималось и опускалось на волнах. Он звал его снова и снова:

– Арие! Арие! Арие!

А иногда выкрикивал имя сына. Эти двое слились воедино в его убитой невыносимым горем душе.

– Арие! Али! Арие! Али!