Лабиринт отражений

Дома, в России, сейчас тоже красиво — золотая осень. Разноцветная листва, в лесу прячутся от маньяков с ножами и корзинками испуганные грибы, все — кроме задиристых опят. Те дружной ватагой выбегают на пни, карабкаются на стволы деревьев, дразнятся — всех не заберешь! А когда все же оказываются в корзинке или ведре, затеивают там драку, ломая ножки и теряя шляпки с юбками.

Лесные трофеи обычно перебирали и заготавливали они с мамой, Снежана сразу вспоминала неотложное дело, не позволяющее ей присоединиться. А они не возражали, им вдвоем было хорошо — весело, уютно и дружно…

Внезапно, резко, нестерпимо захотелось домой. Словно треснул кокон, выпуская отдохнувшую душу, и душа сразу все вспомнила. И заныла, замаялась, сдавила сердце.

Алина как раз зашла на кухню, намереваясь присоединиться к завтракавшей Доре. Подруга радостно улыбнулась ей:

— Доброе утро, Алина! Присоединяйся, я твою любимую шакшуку приготовила.

Алина отрицательно покачала головой и направилась к кофеварке:

— Спасибо, что-то не хочется. Я только кофе выпью и пойду к себе.

Дора озабочено нахмурилась:

— Ты не заболела? Бледная какая-то.

— Нет, я в порядке.

— Не обманывай! Я тебя уже хорошо понимаю, и вижу — ты грустная, хоть и стараешься это скрыть.

Алина, не оборачиваясь, лишь пожала плечами, отвечать не хотелось. Она услышала, как отодвинулся стул, и вот уже ее ласково обнимают за плечи, и голос названой сестры участливо интересуется:

— По дому скучаешь, да?

Откуда, как она поняла? Ведь за все дни этой темы не касались ни разу! Она действительно очень добрая и чуткая, эта смешная и некрасивая Дора.

Как это обычно бывает, от чужого сочувствия окончательно пали бастионы сдержанности и по щекам одна за другой, торопясь и опережая друг друга, заструились слезинки. Алина по-прежнему не поворачивалась к Доре, пряча от нее лицо, но скрыть плач не получилось.

Дора обняла еще крепче, ее голос задрожал:

— Не плачь, не надо! Папа поможет, он обещал!

— Обещал — помогу.

От неожиданности обе девушки вздрогнули и повернулись к двери — там стоял Ифанидис. Его не было три дня, в его отсутствие прислугой командовала дочь.

Она и бросилась к отцу, обняла, поцеловала в щеку, затормошила:

— Ну как, ну что? Удалось что-нибудь выяснить про Алину?

Ифанидис тяжело вздохнул:

— Удалось, но… — посмотрел на Алину. — Боюсь, тебе это не очень понравится.

Алина салфеткой вытерла слезы, налила в чашку кофе, сжимая ее ладонями, присела за стол и твердо произнесла:

— Рассказывайте.

Ифанидис вытащил из портфеля ноутбук, сел рядом с Алиной, включил компьютер, нашел нужный файл. Дора устроилась с другой стороны.

Ифанидис развернул ноутбук экраном к Алине:

— Рассказывать буду не я.

На экране была Снежана. Она очень изменилась за эти месяцы, похорошела, модно одета, стильно причесана, с идеальным макияжем. Стояла возле красивой машины, над головой у нее раскинул крылья большой баннер. А с баннера сиял голливудской улыбкой их отец, кандидат в депутаты Игорь Некрасов.

Снежана холодно смотрела в объектив камеры, ей явно подали знак, и сестра заговорила:

— Привет, Алина. Я не знаю и знать не хочу, во что ты вляпалась. Мы тебя искали, очень долго. Мать начала сходить с ума от неизвестности, а еще — она винила себя в случившемся. Это было ужасно! — Снежана попыталась изобразить страдание, получилось плохо. — А потом в лесу нашли обгоревший труп девушки, больше всего пострадали лицо и руки. Рядом — твоя сумочка и твои туфли. Тест ДНК подтвердил, что это ты. — Криво усмехнулась — Да, сестричка, так бывает. Особенно когда очень нужна хоть какая-то определенность — чтобы мать не страдала. Хотя для нее это и стало страшным ударом, мать даже пришлось лечить в психиатрической лечебнице. — На экране появились фотографии Светланы в больничном интерьере, выглядела женщина ужасно. — Но она справилась, с трудом, но справилась. Ну и новая любовь помогла. — Снова фотографии, Светлана рядом с каким-то мужчиной, в руках цветы, улыбается, мужчина нежно обнимает ее. — Отец выиграл на выборах, стал депутатом, у него много замыслов. Мне он купил машину, мама подарила мне ту однушку, чтобы и я могла устроить личную жизнь, и ей не мешала сделать то же самое. Нас всех сплотила твоя смерть. Ты поняла меня? Смерть! Мы научились жить без тебя! И твое внезапное возвращение никому не принесет добра! Мать точно опять загремит в клинику, ее психика очень нестабильна. У отца возникнут проблемы — твоя история ведь явно криминальная, его конкуренты сразу воспользуются возможностью нагадить. Мне ты тоже навредишь — возникнут вопросы по тесту ДНК. — Снова холодная усмешка. — В общем, так, дорогая сестричка. Сиди там, где сидишь и не вздумай возвращаться! Тебя больше нет. Алина Некрасова умерла.

Крупный план фотографии, снятой на кладбище. Роскошный памятник на заваленной венками могиле, с памятника на Алину смотрит она сама…

Глава 29

Димитрис с тоской смотрел на утонувший под бумагами стол. Теперь это была настоящая, классическая, запущенная куча дел, а не упорядоченная, как шутила Ираида.