Читаем Лабиринт памяти (СИ) полностью

Гермиона и не заметила, как аллея закончилась, и она ступила на припорошенную белым песком мощеную площадь, окруженную гигантскими пальмами. В глазах моментально зарябило. Было похоже, что она попала на волшебную ярмарку, сотканную из сотен разноцветных шатров, палаток, лавочек и всевозможных аттракционов. Всюду раздавались веселые возгласы волшебников, дети заливисто смеялись, а профессионально поставленные голоса торговцев раскатисто обволакивали площадь. Кого только здесь не было! И нарядные ведьмы, сверкающие яркими звенящими браслетами и предлагающие купить экзотические яства, и загорелые пожилые итальянцы, зазывающие на непременно «vivide e memorabile»** шоу за чисто символическую (как им казалось) плату, и толпы волшебников, озирающихся по сторонам в восторженном изумлении. У Гермионы разбегались глаза от такого разнообразия, и она не могла точно определить, что рассмотреть поближе в первую очередь, поэтому решила заглянуть в ближайшую лавку. Это оказался небольшой магазинчик с прекрасными украшениями, сделанными из живых цветов. Гермиона подумала, что Джинни была бы счастлива оказаться здесь: она очень любила вещички подобного рода.

За прилавком стоял молодой щуплый итальянец, живыми глазками наблюдавший за Гермионой.

— Добро пожаловать, bella! Не стесняйтесь, выбирайте себе самое красивое украшение в лучшем магазине Прекрасной Магнолии! Как насчет этого прекрасного ожерелья, сеньорита?

Парнишка не стал терять времени даром и с деловитым видом поднял вверх украшение из маленьких аккуратных цветков, меняющих цвет. Гермиона улыбнулась: ей кое-что такое в подарок. Но сама Гермиона не очень-то любила украшения, а это ожерелье к тому же еще и было чересчур экстравагантным для нее.

Итальянец смекнул, что украшение не в ее вкусе и, быстро положив ожерелье на место, поднял вверх браслет.

— Тогда может это, bella? Ручная работа! Отец собственноручно срезал цветки с нашей клумбы и вплетал их в волшебные нити.

Браслет был весьма милым, и Гермионе невольно захотелось потрогать эти нежные, светло-розовые лепестки невиданных ей цветов. Когда же она коснулась до них, то тут же испугано отдернула пальцы, потому как цветки разом захлопнулись, и на их месте образовались маленькие тугие бутоны. Итальянец поспешно убрал браслет под прилавок, оправдываясь:

— Э, простите, bella, этот сорт цветов был выведен недавно, поэтому мы еще не до конца изучили его повадки.

— Ничего страшного, не переживайте! – уверила расстроенного юношу напуганная Гермиона. – Только можно, я сама посмотрю ассортимент?

— Конечно, сеньорита! Если что – обращайтесь! – с легкой досадой ответил парнишка и присел на стул, облокотившись на колено.

Гермиона прошлась вдоль прилавка, усыпанного всевозможными сережками, браслетами и ожерельями, и остановилась напротив секции с заколками для волос. Ее взгляд привлек небольшой белый цветок магнолии с алой сердцевиной. Он еле заметно сиял волшебным светом и был очаровательно красив. Гермиона осторожно взяла его в руки и осмотрела с разных сторон. Заколки нигде не было.

— Простите, сеньор, но как же надеть этот цветок? – обратилась к итальянцу Гермиона. Тот словно по команде подскочил к ней, прихватив заодно зеркало.

— О, bella, у вас определенно хороший вкус! – широко улыбнулся он ей.

— Спасибо, но все же, не могли бы вы объяснить? – Гермиона все еще вертела цветок в руках. Она знала многое о цветах, в том числе и о магнолиях, но эта была совершенно иной.

Парнишка быстро выхватил цветок из ее рук и, поставив зеркало прямо напротив ее лица, произнес:

— Просто смотрите.

Он слегка подул на обратную сторону цветка, отчего тот заискрился еще больше, и после этого аккуратно приложил его к виску Гермионы. Цветок тут же начал медленно двигаться по направлению к макушке, красиво подбирая волосы за собой. Гермиона от неожиданности поднесла руку к нему, и цветок неподвижно замер.

— Этот сорт называется Лунная Магнолия, — уже серьезно начал итальянец. — Цветок очень редкий и в основном прячется под землей. Лишь при полнолунии он всходит на поверхность, впитывая в себя лунный свет и энергию, необходимую для его существования. Его можно носить как угодно, ведь он держится сам, достаточно немного подуть на него и поднести туда, куда вы его хотите надеть. Он может быть и браслетом, и брошкой, и, например как сейчас, заколкой для ваших прекрасных волос, bella!

Гермиона зачарованно смотрела в зеркало. Ей очень нравилась эта магнолия, к тому же, она так хорошо подобрала её длинные волосы, что впервые за долгое время девушка почувствовала себя действительно красивой. Нежный свет цветка прекрасно оттенял ее чуть загоревшую кожу, а эта прическа делала лицо Гермионы мягче и определенно ей шла.

Девушка вздохнула и, слегка потянув, сняла магнолию с волос. Та легко поддалась и моментально потускнела, оказавшись в руках Гермионы. Нет, все-таки такие вещи не для нее. Гермиона слишком привыкла к своим непременно собранным в жесткий пучок волосам и сдержанному стилю в одежде, какой приветствовался в Министерстве Магии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство