Лабиринт памяти (СИ)

Гермиона медленно перевела глаза, и её будто обдало порывом ледяного ветра, когда она встретилась с Драко глазами.

Он стоял, прислонившись спиной к барной стойке, с бокалом в руке, который сжимал так, что тот, казалось, вот-вот расколется. По телу побежали восхитительные мурашки, когда Гермиона догадалась: Малфой зол.

Очень-очень зол.

И причиной этому, похоже, была её беседа с незнакомцем, который так настойчиво проявлял к ней интерес.

Видимо, осознав, что Гермиона смотрит на него, Драко едва заметно дёрнулся и метнул пронзительный взгляд в её собеседника, который всё с той же уверенной улыбкой ждал её ответа.

Гермиона поняла, что уже несколько секунд не дышит, лишь когда голова начала немного кружится, а горло словно кто-то сдавил. Усилием воли она заставила себя отвести взгляд от Драко и вежливо улыбнулась брюнету, который, похоже, спровоцировал Малфоя на… ревность?

Как только Гермиона не без удовольствия подумала об этом, ей по-детски захотелось отомстить Драко, усилить эффект и напоказ приняться флиртовать с другим. Да, она бы улыбалась, заигрывала, как умеет, а потом пошла бы на танцпол и закружилась в вальсе вместе спартнёром, который не сводил бы с Гермионы восхищённого взгляда. А Драко бы смотрел, следил за ними глазами и злился, потому что, даже несмотря на то, что и сам уже был не одинок, похоже, до сих пор что-то чувствовал к ней.

Однозначно, чувствовал, и Гермиона в этом убедилась только что, вновь поверив, что те эмоции, которые она прочитала в его взгляде, стоя на сцене, были истинными.

И только поэтому она сказала:

— Нет. Простите, но пока что у меня нет никакого желания танцевать.

Примирительно улыбнувшись, она обошла растерянного мужчину, явно опешившего от её категоричного отказа, а потом взглянула на Драко, гордо приподняв голову.

Пусть знает. Пусть знает, что она, в отличие от него, не пытается забыться в объятиях другого. Что она не пытается лгать себе и строить отношения с кем-то, кого никогда не будет способна полюбить.

Пусть видит, как она отказывает проявляющим к ней интерес мужчинам, как она даже не позволяет себе короткий разговор, прекрасно понимая, что этим может дать ложную надежду, которой уже никогда не суждено будет оправдаться.

Пусть чувствует в её взгляде, в каждом её движении и каждом вздохе, что она всё ещё любит его, вопреки всему.

Гермиона видела, как выпрямляется Драко, пока в его взгляде появляется тень какой-то новой эмоции, заставившей её сердце биться с огромной скоростью. Он слегка опустил подбородок, глядя на неё исподлобья, и было такое ощущение, что ещё секунда — и он, послав всё к черту, двинется к ней, но внезапно Гермиона заметила, как его лицо напряглось. Он смотрел куда-то сквозь неё, и она, уже подозревая, но желая убедиться, обернулась.

Хотелось горько рассмеяться.

Ну конечно.

Астория.

Она стояла всего в метре от Гермионы вместе с двумя молоденькими девицами и что-то жарко обсуждала.

Гермиона, медленно покачав головой и поразившись своей глупости, посмотрела на Драко ещё раз, желая выразить через взгляд всю боль, все те чувства, которые вмиг заставили противный ком в очередной раз за вечер подступить к горлу.

И как же она была поражена, увидев в его глазах отражение собственных эмоций!

Не в силах этого больше терпеть, Гермиона резко отвернулась и сделала было несколько быстрых шагов, намереваясь уйти прочь, когда услышала фразу:

— А ты не боишься, что Драко узнает правду? Ты же понимаешь, Асти, что весь твой план полетит к чёрту, если ему станет известно, что в ту ночь вы с ним так и не переспали.

Гермиона замерла на месте.

Что? Они говорят о Драко? Какого чёрта они обсуждают?

Её любопытство было настолько сильным, а уверенность, что, возможно, этот разговор изменит всё в её жизни, настолько крепкой, что она, сделав вид, будто выбирает закуски, прислушалась.

— Он проснулся в моей постели, Эмилия, и, поверь, я сделала всё, чтобы он не усомнился.

— Но он же был дико пьян накануне? Неужели ему не пришло в голову, что он просто физически не смог бы переспать с тобой? — раздался второй насмешливый голос.

— Мужчины порой бывают до ужаса самоуверенны, — фыркнула Астория, — а умная женщина умеет этим пользоваться.

— Не сказала бы, что ты «умная женщина», Астория, если полагаешь, что сможешь его удержать, исключительно благодаря его чувству вины и хорошему отношению к Дафне. К тому же ты сама говорила — он до сих не может забыть другую, раз даже не хочет спать с тобой.

— Более того, — подхватил первый голос, — он ведь не считает тебя своей девушкой! Помнишь, как он взбесился, когда ты наговорила ерунды, желая поразить Поттера с его нищей предательницей крови? Мерлин, да вы даже не целовались толком! Признай, Астория, ты ему едва ли интереснее флоббер-червя.

Девушки холодно рассмеялись, и Гермиона, не удержавшись, слегка развернулась, увидев пылающее от едва сдерживаемой ярости лицо Астории.